Богатырь Мстислав
За Галич взялся Мстислав Мстиславич, по прозванию Удатный (Удачливый), — один из внуков Ростислава Смоленского.
Необычность его судьбы словно задана выбором имени. Вернее, само по себе имя обычное для князей, но у них было не принято называть сына по отцу — а Мстислав Ростиславич (тот самый, что остриг посла Андрея Боголюбского и отбился от огромного войска в Вышгороде) почему-то нарушил это табу.
Как ни славен был Мстислав Храбрый, но поскольку умер он молодым, раньше своих старших братьев, то его сыновья по лествичным правилам — князья-изгои, им полагались какие-то небольшие уделы, не более того. Тем не менее Мстислав Удатный сделал потрясающую карьеру, став, пожалуй, самым влиятельным человеком на Руси.
Казус в том, что понятие карьеры (тем более — потрясающей) вообще не очень применимо к тогдашним князьям. Ведь смысл лествичной системы — в поддержании мира и порядка на Руси, а вовсе не в каких-то грандиозных свершениях; соответственно, от каждого князя требуется добросовестно выполнять отведённую ему часть работы, а не совершать что-либо из ряда вон выходящее. Потому княжеская иерархия строится на старшинстве, положение каждого не очень зависит от личных достоинств. Конечно, если князь правит плохо, то может потерять всё; поэтому он должен быть не хуже других князей — но и только.
Получается, Мстислав Удатный — выскочка, ломающий лествичную систему, а с ней — порядок на Руси? Однако почему-то другие потомки Ростислава (за небольшим исключением) были дружны с ним — похоже, не особо обижались, что он их всех обошёл. Чем такое объяснить? А он у них ничего не отнимал — поскольку возвышался иным путём.
Впервые Мстислав проявил себя в 1193 году, когда вместе со своим двоюродным братом Ростиславом Рюриковичем совершил поход на половцев. Вообще-то подобный почин сильно смахивал на печально знаменитую авантюру Игоря Святославича, случившуюся восемью годами раньше: двое молодых князей без приказа (и даже без ведома) старших ринулись в степь с небольшими силами. Но рейд оказался вполне успешным, принёс славу и добычу — а победителей не судят.
Потом Мстислав долго участвовал в других войнах Ростиславичей. Вероятно, уже тогда вокруг незаурядного князя стала мало-помалу складываться его личная дружина — из людей, которые тоже хотят быть не как все и которых притягивает именно такой предводитель.
Когда Киев захватили Ольговичи, Мстислав с дружиной ушёл в Смоленскую землю, стал князем в Торопце. Вернее, занял тут позицию, чтобы подготовиться к большому делу. Он поглядывал на север — там, на берегах Волхова, славный город, для него вовсе не чужой.
Ведь Мстислав Ростиславич умер на новгородском княжении и был похоронен в Софийском соборе. Новгородцы очень его любили, а теперь и о его сыне уже наслышаны. И склоняются к тому, что он-то им сейчас и нужен.
Правда, Новгород к тому времени был тесно связан со Всеволодом Юрьевичем, принимал князей из его рук. Однако и теневые стороны такого союза уже выявились. Очень многие считали, что новгородская вольность под угрозой. Но чтобы выступить против могучего Всеволода, вмешивающего даже в киевские и галицкие дела, нужен подходящий вождь.
В 1209 году Мстислав занял Торжок [1] и отправил послов в Новгород: «Кланяюсь Святой Софии и гробу отца моего; пришёл к вам, услышав, что князья вас угнетают; жаль мне своей отчины». Новгородцы тут же призвали его на княжение. Всеволод Юрьевич здраво оценил сложившуюся обстановку — и уступил, признал Мстислава новгородским князем.
Затем Мстислав ещё более укрепил свой авторитет успешными походами на чудь [2], с которой новгородцы враждовали.
Между тем отношения между Ольговичами и Ростиславичами в очередной раз обострились. И Мстислав Удатный отправился на юг — причём отнюдь не только со своей дружиной, но и с новгородским войском. Вообще-то новгородцы были совершенно не склонны к подобным предприятиям — но с Мстиславом пошли.
Война завершилась решительной победой Ростиславичей. Киевский стол занял старший в их роду — Мстислав Романович, и с тех пор более двадцати лет никто не смел оспаривать у Ростиславичей право на Киев.
Мстислав вернулся в Новгород, а через какое-то время ушёл на юг (вероятно, уже тогда примерялся к Галичу). Вскоре, правда, ему пришлось снова заняться северными делами. Об этой странице его жизни речь пойдёт в следующей главе, а пока достаточно сказать, что победой на Липице в 1216 году Мстислав защитил Новгород от посягательств со стороны низовских князей и заодно завершил усобицу в самой Низовской земле.
А дальше что?
Хоть Мстислав и говорил новгородцам, что хочет быть похороненным у Святой Софии, но оставаться на севере не мог — вождю такой дружины место там, где и самой дружине, то есть там, где Руси более всего требуется столь грозная сила. А самая горячая точка тогда — Галич. И Мстислав полагал, что теперь он в силах навести порядок даже там. И скоро появился на Днестре.
Здесь пришлось воевать и с венграми, и с поляками, и с волынскими князьями, и с самими галичанами — и наконец около 1220 года Мстислав прочно взял Галич в свои руки. В сущности, тем самым вернул его в состав Руси. И галицкая воронка закрылась — никто не хочет бороться за Галич, пока там Мстислав.
Влиятельнее Мстислава Удатного в то время — никого. Может быть, вровень с ним можно поставить Мстислава Киевского; но тот — старший в роду Ростиславичей, а Удатный сам взлетел на такую высоту.
Но если отсюда заглянуть в будущее, то возникает недоумённый вопрос: а где настоящие, долгосрочные результаты впечатляющих побед Мстислава?
Если взять для сравнения походы Святослава Игоревича на Хазарию или Владимира Мономаха с союзниками на половцев, то их благотворные для Руси (причём необратимые) результаты очевидны. А победы Мстислава Удатного? Устойчивый порядок в Низовской земле был установлен уже после ухода Мстислава оттуда, без его участия; Новгород скоро снова оказался в орбите влияния низовских князей; галицкая воронка после смерти Мстислава забурлит с новой силой; попозже Ростиславичи выпустят из рук и Киев. Словом, Мстислав Мстиславич везде ставил лишь жирные запятые, а точки потом расставляли другие, причём уже по-своему.
А дело в том, что он защищал от всяческих угроз Русь с центром в Киеве — то есть старую Русь, которая всё равно обречена. Ведь глубинная проблема [3] лишь усугубляется — Киев, Чернигов, Переяславль (не говоря уж, к примеру, о Турове и тем более Галиче) всё меньше желают жить под одной властью. Так что хаосса тут всё равно победит. Да, Мстислав сумел прижать её даже там, где она обнаглела более всего, то есть в Галиче, — но это же временно. А потом?
А потом вопрос просто утрачивает актуальность. На севере растёт новая Русская держава — по мере чего южные дела теряют свою значимость, поскольку делаются чисто периферийными. И дружине, желающей заняться тем, что для Руси важнее всего, будет уже нечего делать на юге.
Но пока старая Русь ещё важна — так что деятельность Мстислава очень полезна. Иногда полезность очевидна — особенно когда речь о борьбе с внешними врагами, иногда — не очень. Например, как расценивать с точки зрения блага всей Руси поход Мстислава в Низовскую землю? Непростой вопрос.
Что ж, вернёмся к той запятой, которую Мстислав Удатный поставил победой на Липице. Кем и как была потом поставлена точка, и в чём тут настоящий смысл?
1. Торжок был тогда новгородским форпостом на границе с Низовской землёй.
2. Чудь — эсты, предки эстонцев.
3. Подробнее — в главе «Днепровская Русь»