Республика
Раскол северной Руси быстро нарастал, и новгородцы вознамерились силой поставить свои низовские пригороды [1] на место.
Правда, сомнения в необходимости войны были. Недаром решение принималось бурно, даже с убийствами несогласных. Оно и понятно: всё-таки низовцы воспринимались скорее как свои, да и сила Низовской земли известна, вторжение в неё представлялось рискованным. Однако была иллюзия, что низовцы одумаются и уступят без большого сопротивления. Так что новгородцы во главе со Всеволодом Мстиславичем всё же выступили в поход.
Юрий находился тогда на юге, а даже старшие из его сыновей были подростками, так что низовцы обороняли свою землю без князя. В январе 1135 года они разбили новгородцев на Жданой горе [2]. Сильно потрёпанное новгородское войско вернулось домой.
Основной результат этой недолгой войны состоял в том, что две земли окончательно отделились друг от друга. В Низовской земле сторонники Волеслава словно белые вороны — и потому зачастую либо уступают общему мнению, либо уходят в Ильменскую землю; а в Ильменской — с точностью до наоборот.
Теперь уже ничто (разумеется, кроме опасений, что вольность сама себя съест) не мешало Волеславу обустраивать жизнь в Новгородской земле по своему усмотрению. А прежде всего надо утвердить выборность князей. Благо к тому времени нашлась замена Всеволоду. Ольговичи действовали уже без оглядки на Мономаховичей и готовы были соперничать с ними в том числе и в Новгороде.
В 1136 году новгородцы, псковичи, ладожане собрались на вече и постановили изгнать Всеволода Мстиславича, а на его место призвать из Чернигова Святослава Ольговича.
Суть тут не в том, какого князя каким заменили, а в том, что с тех пор менять князей по всякому поводу вошло у новгородцев в обычай. Меняли часто — и не только князей, но и посадников, и других должностных лиц. Всяческих эксцессов при этом хватало — и они точно разорвали бы новоявленную республику в клочья, если бы не святая София да представлявший её в земном мире епископ Нифонт.
Надо иметь в виду, что власть была в основном у полноправных жителей самого Новгорода, то есть у явного меньшинства населения Новгородской земли. Собственно, это меньшинство часто и подразумевается, когда речь идёт о новгородцах. Но всё это вытекало из тогдашних реалий (начиная с того, что жителям дальних селений было крайне затруднительно добираться до Новгорода на вече), было банально, и вдаваться в такие подробности тут нет смысла. Важно отметить другое.
Пусть правит меньшинство — но в его состав может попасть в принципе любой, да и занять высокую должность — тоже. Знатность и богатство дают тут большую фору — но и от личных качеств многое зависит.
Так народовластие это или нет?
Всё познаётся в сравнении, а сравнивать тут есть смысл только с той системой власти, которая тогда существовала на Руси в целом, то есть с княжеской лествицей. Князем можно только родиться, а место каждого князя зависит прежде всего от того, кто его отец и дед, да от возраста. Так вот, по сравнению с этим в Новгороде было самое что ни на есть народовластие.
1. Пригород тогда означало город, зависимый от главного.
2. Немного западнее места, где вскоре будет заложен северный Переяславль (ныне Переславль-Залесский).