Пик смуты

    Теперь началась уже настоящая война между Киевом и Черниговом.
    Юрий поддерживал черниговцев — но далеко не в полную силу. Причину чего можно определить, заглянув в эфирные облака над Низовской землёй.
    Низовский жругрит рвётся снести голову своему южному брату — и побуждает низовцев идти всей силой прямо на Киев. Но они равняются на Ладослава, а тот, не видя в южной усобице какой-то прямой угрозы Низовской земле, настроен довольно мирно. Оттого низовские полки не так уж активно поддерживают черниговцев — и те склоняются к мысли, что зря понадеялись на Юрия. Но на сей раз Ольговичи и Давидовичи хотя бы не кидаются друг на друга, а вместе ищут какое-то общее решение. В итоге, опасаясь вконец загубить свои земли, поневоле примирились с Изяславом Мстиславичем, признали его верховенство.

    Теперь почти вся Русь прямо или косвенно подчиняется Изяславу. Не желает покоряться только Низовская земля. Естественно, южный жругрит рвётся прикончить своего низовского брата — сейчас это кажется вполне достижимым.
    В 1149 году Изяслав со своей дружиной, новгородскими и смоленскими войсками вторгся в Низовскую землю с запада, а черниговским князьям велел наступать на неё с юга.
    Поскольку жругриты всё равно уже сцепились насмерть, то не стало смысла дальше скрывать, для кого из них бережётся корона Жругров. Яросвет с Навной возложили её на низовского жругрита — и он стал третьим Жругром.

    — Жругр со жругритом будут драться не один год, никто не победит, — предрёк Яросвет, — и умные люди поймут, что никакая династия подчинить всю Русь уже всё равно не сможет, а значит, нужно какое-то другое решение. А мы к тому времени это решение подготовим.
    Навна печально вздохнула, вообразив, что натворят эти два чудища за несколько лет войны между собой, но ничего не возразила. Она же видит соборным зрением: идея господства какой-то одной династии столь крепко сидит в головах подавляющего большинства, что начнёт оттуда выдавливаться не иначе как через большие потрясения.

    Черниговское войско так и не вступило в Низовскую землю, остановилось в вятичских лесах ^[1], выжидая, как повернётся дело. Отчасти из-за этого неудачей обернулось и вторжение в Низовскую землю — дойдя по Волге до Ярославля, Изяслав повернул назад.

    — И чего ты достиг своей тупой осторожностью? — обличает Ладослава Жругр. — Оставил черниговцев наедине с Изяславом — потому они ему поневоле покорились и потому сейчас на нас пошла чуть не вся Русь. Ты хотел в углу отсидеться — и вот гляди, какого разорения своей земли дождался! Наше счастье, что черниговцы на щитах сидели ^[2] — а если бы нет? А теперь Изяслав и черниговцев покрепче возьмёт в руки, и вообще получше подготовится — и второго его нашествия нам, пожалуй, не отразить. Так дело не пойдёт, надо наступать. Все должны видеть, что Юрий в самом деле намерен взять верховную власть — тогда и черниговцы его поддержат, и многие другие.
    Ладославу крыть нечем. Он признал, что лучшая защита — нападение, дал Жругру полную волю. В человеческом мире это проявилось как готовность низовцев беспрекословно идти за князем куда он укажет. А Юрий указал на Киев.

    Последующие годы Русь сотрясалась междоусобной войной, причём Изяслава часто поддерживали венгры и поляки, а Юрия — половцы. Киев не раз переходил из рук в руки.
    А на чьей стороне тут Яросвет, Навна, Борис и Глеб? Ни на чьей. Они смотрят на этот катаклизм под иным углом зрения.
    Дело в следующем. Жругрит намерен навеки вручить верховную власть Мстиславичам — но не все они сами к тому стремятся. И чем дольше тянется война, чем больше жертвы, тем сильнее среди Мстиславичей желание следовать указаниям не жругрита, а Бориса и Глеба.
    Именно так настроен Ростислав Смоленский — а ведь он следующий по старшинству после Изяслава, то есть преемник. Пока он помогает старшему брату, но часто призывает его к компромиссам.
    Ростислав давно настаивал на том, чтобы признать старшинство Вячеслава Владимировича и отдать ему Киев. После первых крупных неудач Изяслав с этим согласился. Отчасти благодаря этому Мстиславичи и Вячеслав в 1151 вытеснили Юрия из Киева и сравнительно прочно там закрепились.
     Формально в Киеве княжил Вячеслав, но Изяслав, хоть и именовал его теперь отцом, держал основные бразды правления в своих руках. К тому же у Вячеслава нет наследников, так что, признавая его верховенство, Мстиславичи отказывались от монополии на власть всего лишь до его смерти.
    Но гораздо важнее было бы договориться с Юрием. Однако ни он, ни Изяслав не хотели или не могли найти взаимоприемлемое решение — и война продолжалась. Тут Ростислав не мог ничего поделать.

    Тем временем по ходу смуты в разных частях Руси многое меняется.

    Среднеднепровская Русь окончательно разделяется по швам, существовавшим изначально. Чернигов и раньше стоял особняком (а теперь отдалился ещё более) — но теперь на глазах отчуждаются и два других главных города. Киев уже безоговорочно встаёт на сторону Мстиславичей, а Переяславль — Юрия и его рода.
    С этих пор в Переяславле почти постоянно княжат сыновья, а потом и внуки Юрия Долгорукого. А переселения оттуда в Низовскую землю приняли такой размах, что там возник город Переяславль, причём даже реку, на которой его построили, переименовали в Трубеж для вящего сходства с южным Переяславлем, стоящим на реке с таким названием.
    А зачем переселялись? Угроза со стороны степи — не объяснение: она как раз уменьшилась. В XI веке половцы порой громили даже объединённые войска главных русских князей (о чём в следующем столетии могли разве что мечтать), но почему-то тогда переяславцы не хотели бежать на север — а теперь побежали? Да не было никакого бегства — был  переход из старого центра Русского государства в новый, перспективный.

    Юго-запад делается менее разобщённым. Ось Киев — Владимир-Волынский стала как бы хребтом южного жругрита. Турово-Пинская земля тяготела сюда же — уже в силу географии. Правда, Галич поддерживал Юрия. Но из-за этого он оказывался во враждебном окружении, ему приходилось туго. И выход лишь в том, чтобы Галицкая земля тоже начала ориентироваться на Мстиславичей — что и произойдёт в скором будущем.

    А сама идея власти какой бы то ни было общерусской династии (хоть квази, хоть нет) тонула в реках крови — но окончательно не захлебнётся, пока люди не увидят вразумительной альтернативы. Ясно ведь, что отсутствие вообще любой общерусской власти и, следовательно, разгул хаоссы — не альтернатива.

    1. Вятичи даже тогда сохраняли свои органы власти и войска — хотя лишь в самой глухой части своих былых владений.

    2. То есть вышли якобы на войну, но воевать не стали.