Велик заклад
Для большей наглядности обратимся к новгородским былинам.
Однажды Садко, будучи уже сказочно богат, побился с несколькими купцами о велик заклад, что сможет скупить в Новгороде все товары. И действительно в два дня скупил всё, что имелось в наличии на новгородских рынках. Но на третий день подвезли ещё товары московские, а на подходе ещё и заморские… Тут недавний гусляр, ещё толком не освоившийся в роли купца, понял, что оплошал, сгоряча упустил из виду то, что для опытных торговцев очевидно. В Новгород товары стекаются отовсюду, и пытаться их все скупить — значит соревноваться, в конечном счёте, с самой Землёй. По большому счёту получается то же, что в былине про Святогора и тягу земную.
Однако Садко — не Святогор, чтобы упереться на своём и погибнуть. Он осознал свою ошибку и глубоко задумался. Что же делать — прямо сейчас и потом?
С первым ясно: прямо сейчас надо, во избежание ещё худшего, поскорее признать проигрыш и выплатить велик заклад. А потом что? Подойти к делу уже с умом — и попробовать взять реванш?
Тем более что в общем виде ясно, как можно выиграть. Существует [1] вариант этой былины, где у Садко такое получилось. Там он оказался предусмотрительнее — побился о заклад, что сможет скупать все товары в течение трёх дней — и выиграл.
Однако там Садко какой-то не такой — не гусляр и, главное, даже не новгородец родом, приехал откуда-то с Волги. В сущности, другой человек под тем же именем. А своей связью с Волгой, особенно же расчётливостью при заключении пари он напоминает вовсе не Садко, а второго знаменитого героя новгородского эпоса — Василия Буслаева.
Василий побился о велик заклад, что сможет со своей дружиной победить в кулачном бою остальных новгородцев. Поскольку перед тем на широкий Васькин двор собрались лучшие бойцы, то Буслаев понимал, что с ними он вполне может выиграть. И в самом деле вышел победителем.
Получается, Василий и «волжский Садко» сначала думают, а уж потом бьются о заклад, тогда как настоящий новгородский Садко — наоборот; следовательно, ему не мешало бы у них поучиться?
Нет, всё отнюдь не так прямолинейно. Это становится ясным, если сравнить целиком биографии Садко и Василия (о «волжском Садко» больше не говорим — про него нет былин, кроме вышеупомянутой). Они разительно отличаются друг от друга.
У Василия были отличные стартовые условия. Он блистал разнообразными талантами, и притом ему от отца досталось богатое наследство, так что вроде мог бы проявить себя в чём-то хорошем. Однако на деле принёс людям больше зла, чем добра, да и себе счастья не сыскал, и в итоге сгинул нелепой смертью.
Он чужой для Новгорода как целого, свой лишь для маргиналов-ушкуйников (недаром погиб на столь любимой ими Волге). Своим для Новгорода можно было стать, лишь усвоив то представление о мире, центром которого являлся образ Софии Новгородской. Другим можешь не уступать, а перед ней смиряться обязан. Но в том-то и дело, что Василий по натуре своей не способен уступать вообще никому.
Он «не верует ни в сон, ни в чох, а верует в свой червлёный вяз» [2]. Иначе говоря, живёт чисто своим разумением, не принимая на веру ничего со стороны. Такого принципа он придерживался буквально до последнего мгновения своей жизни, когда прыгнул-таки (без надобности, чисто из озорства) через заговорённый камень не поперёк, а вдоль, хотя на камне русским языком начертано, что так делать нельзя, — и убился.
В русском эпосе трудно найти героя несчастнее, чем Василий Буслаев. Даже Сухман или Данила Ловчанин рядом с ним — счастливцы. Они всё-таки погублены врагами, а не сами бездумно себя угробили; и притом прежде принесли Руси много пользы, оставили о себе добрую память.
У Садко в молодости нет ничего, кроме гуслей яровчатых — и, главное, умения виртуозно на них играть.
И однажды он так чудесно перебирал струны у Ильменя, что восхищённый царь морской [3] решил его наградить. А именно, посоветовал побиться с купцами новгородскими о заклад, что на другой день они поймают в Ильмень-озере рыбу с золотыми перьями. Так Садко и поступил. Купцы поставили на кон лавки с товарами — а нищему гусляру пришлось поставить в заклад свою буйну голову [4]. А ведь Садко никакой златопёрой рыбы в глаза не видал, более того, раньше и не слыхал, что такая вообще бывает на свете и тем паче во вроде бы отлично известном новгородцам родном их озере. Чтобы заключить подобное пари, мало одной смелости, нужна ещё и способность верить во что-то, чего ты лично не знаешь. Буслаев в подобной ситуации просто посмеялся бы над предложением царя морского. А Садко поверил, выиграл и разбогател.
Потом случилась та история, о которой говорилось в начале главы. А потом Садко, отправившись торговать за море, столкнулся уже с другим царём морским — и оказался в плену в подводном царстве. И остался бы там навеки — но некий старичок, появившийся там непонятным образом и оказавшийся Николаем Чудотворцем, объяснил, каким путём можно спастись. Садко добросовестно последовал его указаниям — и, уснув в подводном царстве, проснулся уже в Новгороде. После чего жил счастливо, даже оставил после себя две построенные на свои средства церкви.
Из этих былин ясно главное различие между Василием и Садко. Первый с презрением отвергает любые советы со стороны, лупит дубиной старичка с вечевым колоколом на плечах, пинает прорицающий будущее череп, прыгает через камень вдоль, хотя позволено лишь поперёк. Садко тоже действует своим умом, пока способен сам разобраться в обстановке, — но если запутался, то не считает зазорным последовать совету со стороны.
Но как же насчёт соревнования того и другого героя со всем Новгородом? Василий выиграл, а Садко проиграл; не доказывает ли это превосходство первого?
Совсем не доказывает. Да, Василий тогда выиграл много золотой казны — но она не принесла ему счастья. Садко сильно проигрался — но, вовремя остановившись, избежал разорения. А значит, не так уж важно, кто выиграл в споре с Новгородом, а кто проиграл. Судьбоносно другое: Садко сделал из своего поражения очень важный вывод — о том, как строить отношения с Новгородом.
В момент, когда Садко бился о велик заклад, он ещё не имел внятного мнения на этот счёт. Просто не задумывался. Ведь простой гусляр всё равно не мог сделать для Новгорода ничего существенного — ни хорошего, ни плохого; а в роль человека значимого Садко ещё по-настоящему не вошёл. Так что он сначала и не сообразил, во что столь легкомысленно ввязался. И лишь проиграв, понял, что новгородцу вообще нельзя тягаться с Новгородом — даже есть есть шанс в чём-то выиграть. Нельзя тягаться с миром, в котором живёшь. С другими обитателями своего мира — можно, со всем миром — нет.
Получается, Садко вначале промахнулся отнюдь не в том, что чего-то не рассчитал заранее, не продумал досконально условия спора. Нет, ошибка уже в том, что он вообще вздумал соревноваться со всем Новгородом. А в этом главном они оба жестоко просчитались — что Садко, что Василий. Но первый скоро разглядел свой промах, раскаялся и сделал выводы на будущее, а второй — нет. Отсюда и огромное различие их судеб.
Поэтому несущественно, что Василий выиграл деньги, а Садко проиграл. Поистине важно другое — сможешь ли жить в ладу со своим родным миром. Вот это уж точно велик заклад — такой, что больше некуда, тут спор с самой судьбой. Буслаев его проиграл, Садко — выиграл.
1. В сборнике Кирши Данилова.
2. Дубину.
3. Владыка Ильменя (новгородцы часто называли своё озеро морем).
4. То есть в случае проигрыша он попадёт в рабство к победителям.