Личный кабинет Вход и регистрация
Регистрация
  



  Падение Ольговичей

    По плану Яросвета, после Всеволода Ольговича в Киеве должен княжить старший из Мономаховичей (то есть Вячеслав). Но напрасно Навна и святой Глеб пытались втолковать это Ольговичам — те не могли подняться над общим мнением и полагали, что не вернутся в Киев уже никогда, если покинут его сейчас. А потому после смерти Всеволода в 1146 году киевский стол занял его брат Игорь.
    Против него сразу выступил Изяслав Мстиславич. Свои действия он тогда обосновывал строго в рамках стратегии Яросвета: «Всеволода я за старшего брата считал, поскольку он был меня старше, будто отец, а вот с этими [1] — как Бог даст». Получается, равноправия Святославичей с Мономаховичами он не отрицал, а всего лишь указывал на то, что Игорь забрался на вершину власти вне очереди. И к тому же Изяслав заявлял, что добивается верховной власти не для себя, а для Вячеслава — ведь тот теперь безоговорочно старший.

    Киев при известии о мятеже забурлил. Хотя саму по себе передачу верховной власти по наследству большинство считало нормой, сильное недовольство вызывало закрепление её именно за Ольговичами — те воспринимались скорее как черниговские князья.
    В эфирных облаках над столицей Киянин увещевает жругрита:
    — Черниговца — по боку! Ты надеешься и с ним ладить, и со мной, но поскольку мы с ним друг друга терпеть не можем, то и тебе поддержки настоящей нет ни от него, ни от меня. Я готов помогать тебе по-настоящему — но выбирай: или я, или Черниговец!
    И жругрит отвернулся от Черниговца и Ольговичей, сделал ставку на Киянина и Мстиславичей. Тогда и те люди, для которых главное — чтобы хоть кто-нибудь обеспечил порядок, стали поворачиваться к Изяславу.
    Когда Изяслав подступил к Киеву, кияне частью перешли на его сторону, частью просто обратились в бегство. Ольговичи остались лишь с черниговским войском и были разгромлены. Игорь попал в плен, Святослав сумел уйти за Днепр.

    Святой Борис наставляет Изяслава:
    — Теперь отдай Киев Вячеславу, а ты будешь править после него, ну а после тебя, видимо, кто-то из черниговских князей — может, тот же Игорь, если тебя переживёт. А сейчас его отпусти.
    — Не отпускай! — требует жругрит. — С Ольговичами надо вообще покончить. И Вячеславу Киев не отдавай. Киев отныне и навеки будет принадлежать Мстиславичам — да и большая часть Руси, а лучше — вся!
    И Киянин ему вторит.
    Будучи весьма властолюбив по натуре, Изяслав поддался таким влияниям. Он быстро забыл, что добивался Киева вроде как для Вячеслава, и сам занял киевский стол. И даже Туров у Вячеслава забрал, дав ему один Вышгород; как бы в почётную ссылку отправил. Впрочем, это вопрос второстепенный, поскольку сторонников у Вячеслава маловато; куда сложнее с черниговскими князьями.

    Пленный Игорь вскоре постригся в схиму — в одном из киевских монастырей, то есть фактически оставался в плену. Святослав Ольгович просил хотя бы теперь его освободить, но Изяслав отказался.
    Если оценивать ситуацию согласно христианским канонам, то дело выглядело несущественным. Ведь это уже не князь Игорь, а схимник Игнатий, он умер для мира — и никому нет дела до того, в каком монастыре он завершит свой земной путь. А в реальности вокруг этого схимника кипели такие страсти, что было ясно: никто его умершим для мира не считает; наоборот, все полагают, что монах Игнатий, едва переправившись на свою сторону Днепра, немедленно опять сделается князем Игорем Ольговичем. Конечно, так вообще-то нельзя, но ведь не побоялся же позднее [2] расстричься Рюрик Ростиславич  — а значит, и Игорь мог.
    Было ли его расстрижение опасно для Изяслава — вопрос запутанный, так что просто констатируем факт: Изяслав желал держать Игоря непременно в своём, киевском монастыре. И потому окончательно рассорился со Святославом Ольговичем. А Давидовичи — Владимир и Изяслав — решили воспользоваться этим, чтобы избавиться от Ольговичей и завладеть всей Черниговской землёй. Они признали верховенство Изяслава Мстиславича и вместе с ним двинулись на Новгород-Северский, где княжил Святослав.
    Святослав не имел сил отбиться — и решил уйти в Низовскую землю, потому что только там мог сейчас найти поддержку. Такое могло показаться странным. Ведь именно Юрий, единственный из русских князей, никогда не признавал верховной власти Всеволода Ольговича, вообще был главным врагом Ольговичей — и теперь он их спасает? На самом деле всё логично. Истинный враг Юрия — южный жругрит, а поскольку тот порвал с Ольговичами и даже желает их раздавить, то они оказались естественными союзниками Юрия (и низовского жругрита, конечно).

    С теми, кто остался ему верен, и с немногими союзниками, с обозом, в котором ехали женщины и дети, Святослав уходил через дремучие леса на север, к Оке. Изяслав Мстиславич и Давидовичи преследовали его — но у их большого войска большой обоз, он сильно мешает. Поэтому Изяслав Давидович решил совершить рывок налегке, без возов. С трёхтысячным конным войском он догнал Святослава. У того воинов гораздо меньше.
    «Ольгово гнездо», недавно ещё столь могущественное, оказалось на краю пропасти. Сам Святослав мог спастись, но его семья и семьи дружины точно угодили бы в плен. Такая картина живо напоминала Навне эпоху, в которой прошла её собственная земная жизнь, скитания вечно преследуемой могучими врагами словенской дружины.
    Наверное, сознание того, что терять уже нечего, придало Святославу и его воинам сил, и они разгромили преследователей наголову, сам Изяслав едва унёс ноги. Путь на север продолжался.

    Тут-то к Святославу и прибыл гонец от Юрия с посланием, которое через века станет знаменитым: «Приходи ко мне, брат, в Москву» [3].
    Москва была тогда крепостью, прикрывавшей Низовскую землю с юга. Там Юрий и Святослав встретились и договорились о совместных действиях.
    И обстановка стала иной.

    — Долго ещё собираетесь преследовать брата своего? — вопрошает Давидовичей святой Глеб. — Что будет с вашей общей отчиной, если и дальше будете враждовать, ища у кого угодно помощи друг против друга?
    В самом деле, черниговским князьям пришлось задуматься о последствиях своей розни. А подумав, все они — оба Давидовича, Святослав Ольгович и Святослав Всеволодич [4] — более-менее примирились между собой и стали думать, как уберечь Черниговскую землю от дальнейшего разорения. Сошлись на том, что Святослав Ольгович сделал верный выбор, а потому им всем разумнее встать на сторону Юрия, помочь ему взять верховную власть. Черниговские князья даже задумали обманом захватить в плен Изяслава Мстиславича.

    Однако сохранить замысел в тайне не получилось. Когда о нём стало известно в Киеве, разъярённые кияне вытащили Игоря Ольговича из монастыря и убили.
    В сущности, убили как главного черниговца — за то, что черниговские князья злоумышляют против киевского князя. Так это воспринималось — как противостояние городов. Самая большая трещина Днепровской Руси — между Киевом и Черниговом — страшно углубилась и расширилась, в неё и провалился Игорь. Словно Днепр стал бездонным разломом.