Мономаховичи
Правление Мстислава Великого [1] протекало весьма спокойно, но многие понимали, что спокойствие это не переживёт самого Мстислава.
Прежде чем вникать в тогдашнюю обстановку, следует пояснить, каковы были отношения между Жругром и князьями в лествичную эпоху вообще.
Окинув взглядом те столетия, видим, что, хотя русский княжеский род с каждым поколением расширялся и разветвлялся, любой Жругр всегда был по-настоящему связан лишь с весьма узким кругом князей. Ведь уицраору особо интересен сам глава государства и его возможные наследники — а таковых не так уж много. Верховная власть во все времена (хоть в Киеве [2], хоть потом во Владимире, а затем в Москве) переходила от умершего князя не далее чем к его племяннику или двоюродному брату; а вот чтобы к троюродному (не говоря уж о родстве более далёком) — нет. А значит, верхушка русского княжеского рода во все века лествичного порядка оставалась весьма малочисленной, состоящей лишь из близких родственников, отчего смахивала на династию, хоть и очень своеобразную; можно назвать её квазидинастией. Вот на ней и фокусировал своё внимание Жругр — и старался, чтобы верхушка эта ветвилась как можно меньше.
А сейчас, когда такую верхушку составляют сыновья и внуки Владимира Мономаха, есть над чем поломать голову.
Что будет после смерти Мстислава? [3]
Остаются 4 сына Владимира. Причём они сильно различаются возрастом: Ярополк и Вячеслав в отцы годятся сыновьям Мономаха от второго брака — Юрию и Андрею. У Мстислава много сыновей, причём старшие давно взрослые, они примерно ровесники своим дядям Юрию и Андрею.
Мстиславу должен наследовать Ярополк, а тому — Вячеслав; тут всё очевидно — но кто после них? Может, Юрий Владимирович, а может, Всеволод Мстиславич; тут вопрос спорный. Будь они братья, главным считался бы тот, кто старше [4]; но между дядей и племянником, особенно при небольшой разнице в возрасте, всё сложнее. А между тем дело очень важное для всей страны — и суть отнюдь не в личностях (тем более что Юрий и Всеволод могут и не дожить до того времени, когда получат право претендовать на Киев, — и тогда на их месте окажутся другие), а в том, о чём сказано чуть выше, — степени разветвлённости верхушки княжеского рода. А потому ясно, на чьей тут стороне Жругр.
Ему нужно как можно скорее отсечь от верховной власти все младшие ответвления Мономахова рода, сосредоточить её в руках Мстиславичей. Уицраор готов терпеть в Киеве Ярополка и Вячеслава, тут уж ничего не поделать, — но позволить потом править ещё и младшим их братьям — ни за что. Однако у тех тоже хватает сторонников, так что борьба предстоит нешуточная.
Причём надо понимать, что младшие Владимировичи схватятся с Мстиславичами сразу по смерти Мстислава (только пока ещё не за верховную власть). Ярополк и Вячеслав не смогут этому помешать — у них нет той силы, благодаря которой Мстислав держит Русь в руках.
Дело в следующем.
Получив Киев, Ярополк Владимирович сразу очутится по большому счёту в том же положении, что и самый первый Ярополк [5], и потом двое Святополков 6](тут поневоле заподозришь, что сходство имён влечёт за собой сходство судеб), — ему предстоит княжить в Киеве, не имея поддержки на севере Руси. Причём та же проблема и у Вячеслава. Оба они провели всю жизнь на юге и не имеют связей с севером. Они совсем в ином положении, нежели их старший брат, проведший в Новгороде большую часть жизни (и даже женатый на дочери новгородского посадника).
Ведь род Владимира Мономаха возвысился не в последнюю очередь благодаря опоре на северную Русь. И на отношениях внутри рода северное влияние сказалось очень ощутимо.
Север оказался несравненно ласковее к потомкам Мономаха, нежели юг. У большинства его сыновей жизнь протекла на юге Руси — и они оставили малочисленное и скоро угасшее (или ушедшее в тень) потомство или не оставили его вовсе. Зато двое — Мстислав Великий и Юрий Долгорукий — с детства оказались связаны с севером и провели там большую часть жизни. У обоих дети очень многочисленные и деятельные, именно их потомки в последующие века будут править большей частью Руси. И не в случайностях тут дело, а в том, что именно север давал действительно прочную опору для борьбы за власть, тогда как юг слабел.
В полной мере сказанное проявится в последующие десятилетия, но уже в правление Мстислава очевидно, что значимость каждого из сыновей Мономаха зависит больше от связей с севером, нежели от старшинства.
Причём без таких связей, если немного вдуматься, по-настоящему не на что опереться даже и на юге: Переяславль тесно связан с Низовской землёй, да и в киевской дружине сильны позиции переяславцев, пришедших в Киев с Мономахом. А значит, права Ярополка и Вячеслава, при всей их формальной бесспорности, не подкреплены реальной силой.
Так что Ярополк не сможет предотвратить борьбу между Мстиславичами и младшими Владимировичами, он может лишь встать на одну из сторон. На какую именно, заранее указал ещё Владимир. Он завещал, что после смерти Мстислава его старший сын должен получить Переяславль, а после Ярополка и Вячеслава — Киев.
Такое решение Мономаха вполне соответствовало стратегиям как Жругра, так и Дружемира, которому разветвление верхушки княжеского рода тоже сильно не нравится. Но претворить план в жизнь оказалось очень непросто — жизнь неумолимо менялась в такую сторону, что Дружемир делался всё слабее — а без него и этому Жругру не устоять.
А что за беда у Дружемира?
1. 1125—1132 годы.
2. До 1139 года — а позже никакого определённого порядка наследования киевского стола не было вовсе.
3. Конечно, при условии, что он умрёт первым из оставшихся сыновей Мономаха; но так оно и вышло — и это можно было предполагать, поскольку он заметно старше братьев.
4. Кстати, неизвестно, Юрий был старше или Всеволод; годы их рождения вычисляются лишь приблизительно.
5. Ярополк Святославич, брат Владимира Крестителя.
6. Святополк Окаянный и Святополк Изяславич.