Лишний выбор

    Яросвет подсказал:
    — Сравни Ярославичей с Всеславом, соедини их достоинства, отбросив недостатки, — и увидишь, какими тебе следует воспитывать князей.

    Сравнение с полоцким князем Всеславом имеет смысл, лишь если учитывать своеобразие Полоцкой земли.
    Когда-то Владимир Святославич поручил управлять ею своему сыну Изяславу. Что само по себе не очень существенно (другим сыновьям креститель Руси тоже раздавал земли, но это же всё временно) — однако Изяслав угодил туда, где люди настроены жить в основном сами по себе, хоть и не отделяясь от Руси вовсе. А для этого им надо обзавестись собственной ветвью русского княжеского рода. Так что Изяслав там прижился, а его потомки вовсе вросли в Полоцкую землю, стали её естественной верхушкой — и полочане ценили их, не желали допускать к себе каких-то иных князей.
    Сейчас в Полоцке княжит внук Изяслава — Всеслав Брячиславич.

    Что ж, сравним.
    Ярославичи дружны между собой, мыслят и действуют в масштабе всей Руси — но вот с подданными не очень ладят. Ведь те исходят из своих чисто местных, узких соображений, не желают (да и не могут — тут же понимание дела требуется, умение охватить мыслью всю Русь) поступаться чем-то ради блага всей страны — и часто князья отвергают их просьбы, тем самым множа число своих недоброжелателей. Правда, у Святослава и Всеволода с этим ещё терпимо, а вот у Изяслава отношения с Киевской землёй очень разладились — и предостаточно желающих вовсе его свергнуть.
    У Всеслава наоборот: его не смущает то, что полочане оглядываются на благо всей Руси даже ещё меньше, чем кияне, он идёт навстречу их чаяниям — и потому популярен. Но при таком подходе ему не видать согласия с Ярославичами — и тем более с Русью вообще.

    — В любом случае князю приходится выбирать, на население ориентироваться или на согласие с другими князьями, — сказала Навна. — Ярославичи и Всеслав делают выбор — каждый по-своему. Они же воспитаны по-разному, в разной обстановке.
    — А надо, чтобы князь вообще не делал такого выбора. Сам княжеский идеал должен отвергать необходимость выбора.

    Навна разглядывает своего нынешнего главного ученика, то есть Властимира. Почему он не в силах уже сейчас убедить князей, что упомянутый выбор — лишний?
    Собственно, Властимир и сейчас учит, что князю лучше всего поддерживать согласие как с остальными князьями, так и с подданными; но как-то вяло учит, не настаивает — ибо видит, что в реальности следовать такой установке всё равно никто не в состоянии. И потому, высказав сие благое пожелание, Властимир тут же снижает планку: если не можешь избежать такого выбора — значит, всегда выбирай братство князей; вот это — уже обязательно. Такому указанию и следуют братья Ярославичи, твёрдо ставя общерусские интересы над любыми местными и стремясь по любому вопросу выработать единое мнение —  и зачастую получая побочный эффект в виде разлада с жителями свои владений.

    Вот так оно есть сейчас. А как будет?

    Навна привычно перенеслась в светлое будущее, где Властимир не робко советует, а настоятельно требует от каждого князя жить в согласии и с другими князьями, и с жителями своей земли. Не умеешь — значит, ты не князь, нельзя тебе доверить никакую волость. И князья такое требование успешно выполняют… но благодаря чему? Вот в настоящем не могут, а в будущем почему могут?
    Из современности слышится подсказка демиурга:
    — К примеру, переяславские князья с детства вникают в нужды Переяславской земли, учатся о ней заботиться — и в то же время общаются с другими князьями, учатся вместе с ними защищать от бед всю Русь. Черниговские князья — точно так же, и прочие тоже. Словом, князь является в полном смысле переяславским (или каким-либо ещё) — и в полном смысле русским; одно другому не противоречит, нет необходимости выбирать одно из двух.
    Навна подправила будущее соответственно этому — и при виде получившейся картины вмиг вывалилась в современность:
    — Какие ещё переяславские князья, какие черниговские? Княжеский род распадётся на ветви, каждая из которых прирастёт к своей части Руси?
    — Да.

    Это придаёт горьковатый привкус новой мечте: Навна понимает, какие угрозы княжескому братству создаёт прирастание одних князей к одним землям, а других — к другим.
    — А иначе никак?
    — Вообще никак. Князь должен с рождения привыкать именно к своей части Руси.

    Да, Русь — она очень разная; требовать от князя, чтобы он хорошо понимал крайне разнообразные (и нередко друг другу противоречащие) потребности всех её жителей, — это, пожалуй, слишком. Что ж, будем делать, как решил Яросвет. А привкус… ничего не поделаешь — у любой мечты, наверное, какой-то привкус найдётся — если в мечту вдуматься.

    Но с чего начинать такое преображение княжеского идеала? Надо, чтобы кто-то из князей двинулся в том направлении — лишь потом туда пойдёт, увлекая за собой уже всех, и сам идеальный князь Властимир. Надо под таким углом зрения хорошенько приглядеться ко всем князьям — и взрослым, и детям.

    — Яросвет, а ты ведь неспроста приводил в пример именно Переяславль и Чернигов?
    — Неспроста. Союз переяславских и черниговских князей — вот что сейчас нужно более всего.
   
    Понятно. Однако такому плану многое мешает. Одно только предположение о неких черниговских и переяславских князьях приведёт в ярость очень многих — и в земном мире и в метафизическом. И уж кто точно взбеленится, так это Жругретта.