У края Поля

    Избавившись от необходимости сидеть с Дингрой в няньках и видя, что та уже в состоянии пережить даже большую войну, Навна вновь стала посматривать на шатающегося по её милому Полю Хазаора не как на угрозу, а как на жертву.

    Можно сказать, Навна тогда переселилась с Ильменя на опушку Великого леса, который тянется через всю Евразию. Глядит из муромских лесов на Хазаора — и чувствует, что сама становится другой, настраивается на боевой лад. Начинает действительно воспринимать войну в Низовской земле как начало возвращения Поля, а не просто как средство поддержания единства Руси. Больше не грезит о том, как бы устроить на севере порядок вовсе без власти, а уже по-настоящему вдохновляет русь побыстрее продвигаться к восточным и южным рубежам Низовской земли — иначе говоря, выходить на подступы к самому Полю.    Гуляет по Суздальскому Ополью — и оно вдруг расширяется на многие сотни вёрст, она уже в Поле — в русском Поле, где некого бояться, ведь Хазаор уже повержен.
    Навне опять снится полёт на Жарогоре — как тогда ночью в буреломе. Но теперь сон словно вплотную подступил к яви, просачивается в неё. Богатыри, толпившиеся вокруг теремка в том сне, проникли уже и в явь, осталось перенести сюда также князя, который превратит их в сплочённое войско, способное сокрушить Хазарию.

    А значит, пробил час Жругра.

    Без уицраора можно обойтись, если опасности не слишком велики. Доселе леса и болота, отделяющие Русь от Хазарии, избавляли Навну от необходимости в таком своенравном помощнике. Теперь иначе. Великая цель притягивает великую же опасность — в Поле можно въехать лишь на уицраоре.

    Пока что его место занимает государственный эгрегор — существо куда более смирное и покладистое… и куда менее полезное. Что он собой представляет?
    Всяческие эгрегоры возникают (и исчезают) беспрерывно — по любым поводам. Замыслили несколько человек сделать что-то для них полезное — хотя бы колодец выкопать, — и над ними тут же образуется эгрегор, своего рода метафизическое облачко, отражающее их общее стремление к цели. И каждый старается работать быстрее не только потому, что ему лично тот колодец нужен, но и потому, что зазорно отставать от товарищей. Вот так действует эгрегор — побуждает каждого вносить вклад в общее дело, не выглядеть отщепенцем; эгрегор — отражение общего мы.
    А где хоть какая-то власть — там и государственный эгрегор, подпитываемый всеми людьми, нуждающимися в той власти. На Руси главная его идея состоит в том, что какая-то общая власть нужна и если выбрали кого-то воеводой, то следует его слушаться… пока не начнёт вытворять что-то непонятное. Словом, государственный эгрегор — отражение общего мнения народа о его власти. Всего лишь отражение. Эгрегор не в состоянии внушить людям необходимость подчиняться правителю, приказы которого расходятся с общим мнением.
    Но если человек, которому доверили руководить таким грандиозным делом, как война с Хазарией, будет всё время опасаться, что его свергнут, превратно истолковав те или иные его приказы, то он просто не сможет выполнять свои обязанности. В сущности, у него руки связаны, тогда как у хазарского кагана — свободны, ведь у хазар есть уицраор, внушающий им, что нечего умничать, кагану виднее.
    Достигнутое Навной относительное единство русских душ не выстраивает людей в воинский порядок, не определяет, кто кому должен подчиняться в бою. Будь даже вся русь одним соборным существом, даже и тогда на рати требовалась бы строгая иерархия, чтобы каждый знал своё место. Только уицраор превратит людей в единую управляемую силу. Это требуется даже тем, кто действительно разделяет чувства Навны. А уж тем, кто ближе не к ней, а к кароссе (тем паче — к хаоссе), — и подавно: этих надо не только организовывать, но ещё и подгонять, чтобы не прятались за чужими спинами.

    Из своих странствий по истории Навна вынесла уйму примеров того, как тот или иной эгрегор терпел поражение от уицраора, даже собрав вокруг себя во много крат больше людей, чем тот. Поэтому бессмысленно внушать русскому эгрегору стратегию разгрома Хазарии — всё равно он, ввиду своего слабоволия, не сможет претворить её в жизнь. Так что необходим именно уицраор — он усвоит стратегию демиурга (пусть и с неизбежными из-за уицраорского менталитета искажениями) и будет твёрдо её придерживаться.

    А тут много сложностей с Дингрой.
    Она вовсе не хочет высовывать нос из северных лесов. Правда, там много чего не хватает для благополучия — отчего и она отчасти поддерживает продвижение к Полю. Но один только взгляд на памятного с детства Хазаора вгоняет её в трепет, и смертельной схватки с ним каросса отнюдь не желает. Если Навна каждому с колыбели внушает, что Поле — тоже Русь и надо его как можно скорее освободить, то Дингра — что Русь лишь тут, в лесах.
    И не только Хазаора Дингра боится, но и ожидаемого Жругра. Любая каросса предпочитает, в идеале, не связываться ни с каким уицраором. Ведь он вырывает людей из частной жизни, а поскольку та для кароссы равнозначна жизни вообще, то выходит, что уицраор забирает людей вовсе в никуда. И даже признав необходимость уицраора, каросса будет всячески ограничивать его власть. В свою очередь, уицраору не терпится выстроить всех во властную вертикаль, не особо заботясь о том, насколько это мешает людям нормально жить и насколько отбивает у них желание и умение думать своими головами. И Навна уже сейчас предвидела, чем обернётся появление Жругра, если не подготовиться к нему как следует. Ему сейчас с кароссой не ужиться. Дай полную волю Дингре — она настолько придавит Жругра, что тот даже шевелиться не сможет и никакого порядка не обеспечит. Дай полную волю Жругру — он прижмёт Дингру так, что нормальной человеческой жизни вовсе не станет, установится такой удушающий порядок, что не лучше хаоса. Впрочем, скорее Жругр с Дингрой просто раздерутся в кровь и в итоге расползутся восвояси — она засядет на коренной Руси, он — где-то ближе к Полю. И останется Русь без государственности, а вокруг Жругра начнёт складываться отдельный народ, не русский. Во избежание чего Жругру и Дингре следует предоставить столько воли, сколько считают нужным Яросвет и Навна. Тут есть над чем ломать голову, ведь влияние как кароссы, так и уицраора на народ колоссально, и если эти влияния не уравновешены и не состыкованы в соборности как следует, то расшатают и разрушат Русь.