Соборность

    Соборность — то, что делает принадлежащих к народу людей более-менее похожими друг на друга, а сам народ — более-менее единым соборным существом. Ключевая идея любой соборности одна: будь человеком. Но у разных народов она раскрывается по-разному, так что соборный мир у каждого народа свой.
    Что такое соборность, Навна в некотором смысле знала с тех пор, как себя помнила, если не раньше. У неё чрезвычайно развитое соборное чувство, она всегда очень остро ощущала то, что кроется за словом мы. Правда, и её я тоже очень сильно, гораздо сильнее, чем у многих, которые ничего, кроме своего я, не знают. Но мы у Навны столь всемогуще, что даже её я рядом с ним теряется. Она привыкла к зыбкости границ между личными мнениями, к тому, что все на всех влияют, иногда даже без действий и слов, самими разными способами. Она тоже постоянно на других влияет, зачастую того даже не замечая, и сама точно так же поддаётся влияниям. И её теремок естественно вписывался в соборный мир: она влияет на всех детей, на каких только может, именно это и делало теремок чем-то реальным.
    А некоторые даже на взрослых воздействуют удивительно сильно — и потому в огромной степени определяют лицо общего мы. Бывают же люди, личное мнение которых зачастую на удивление легко становится общим. Вот у отца, при всей его мудрости, такое почему-то не получается. У Яросвета, видимо, тоже. А у некоторых получается. А Соборная Душа, значит, всех превосходит в искусстве влиять на общее мы… вернее, превосходила бы, а в действительности её нет: во-первых, Навна никогда не ощущала её присутствия, а во-вторых, если она уже есть, то следовало бы помогать ей, а не посягать на её место. Да и Яросвет уже подтвердил, что её нет. Без неё соборный мир расплывчатый, его и миром трудно назвать. Навне и суждено его создать. И самое главное тут — исправить народный идеал.

    — А для этого, — сказал Яросвет, — надо сначала разглядеть его как следует, а такое возможно, лишь если увидеть его прямо сверху.

    Увидеть прямо сверху и исправить — ничего себе! Не так уж давно лицезрела его лишь в недосягаемой вышине и не подозревала о том, что кто-то (а то, что она сама, — и подумать смешно) способен его изменять. Сейчас, впрочем, идеал этот светит уже не прямо над головой и виден весьма неплохо. И со временем он ближе и яснее. Он — как маяк на пути превращения Навны в Соборную Душу. Она попробовала вообразить себя там, на самом верху. Что даже при её неудержимой фантазии нелегко. Чтобы взлететь в такую высь, надо как следует разбежаться.

    Навна переместилась в Мир жизненного пути, там отступила до упора, то есть до самого момента своего рождения, и начала разбег оттуда, переживая своё прошлое заново, вспоминая, как менялось её восприятие народного идеала.
    В раннем детстве она различала лишь одну его ипостась, а именно образ хорошей девочки — доброй, трудолюбивой, скромной, послушной… словом, идеальной. И тогда всё было просто: идеал — то, какой она лично должна быть. Но чем больше увлекалась воспитанием младших, тем яснее сознавала, что идеал на самом деле многолик.
    К примеру, идеал мужчины сильно отличается от идеала женщины. Также идеалы могут разниться и в зависимости от возраста человека, к которому идеал обращён, от положения в обществе и мало ли от чего ещё. Даже один и тот же человек порой переключается с одного идеала на другой и обратно: скажем, на войне положено вести себя не так, как в мирной жизни, отчего идеал воина отличен от обычного. Многоединый идеал выступает в разных ипостасях, и нагляднее всего представить его в виде многих идеалов, стоящих спина к спине в центре соборного пространства и превращающих его в единый мир, где благодаря им все знают, что такое хорошо и что такое плохо, как следует жить и как не следует. Полностью соответствовать им едва ли возможно, очень уж требовательны. Но и откровенно ими пренебрегать мало кто осмелится: все ведь это видят и делают насчёт тебя соответствующие выводы. Да и без присмотра человек, на таких идеалах выросший, обычно старается им следовать, они вросли в его душу.
    Богатырский идеал — Святогор. На него Навна, естественно, равняться не может, но ей нужно очень хорошо его знать, чтобы растить богатырей. В этом смысле он стал для неё главной ипостасью словенского идеала.
    Уже тогда у неё зародилось качество, для Соборной Души обязательное, — понимание всего многоединого народного идеала, а не только его повёрнутой лично к тебе ипостаси. Видеть не только свой идеал, но и прочие, и притом ощущать связь этих других идеалов со своим. Сознавать, более того — глубоко и тонко чувствовать, что народный идеал столь же един, сколь и многолик. То есть — многоедин.
    Он тогда сиял над ней в недосягаемой выси и мнился, конечно, вечным и неизменным, как само Солнце. А потом, после полёта на Жарогоре, становился всё ближе и яснее — и бледнее. И теперь, на небесах, он продолжает приближаться и проясняться. И вот она видит его очень близко и вровень с ней… с чего бы, не было же такого? А, этого ещё и сейчас нет, просто её фантазия в будущее несёт; и пусть несёт, не надо ей мешать. И вот наконец Навна лицезреет идеал прямо сверху, находит в нём недостатки и приводит в должный вид.