Крылья Жругра

    Место Жругра на планете Навне понятно — это уицраор, призванный обеспечить власть Сил Света над Полем, не пускать туда уицраоров, могущих служить орудиями Гагтунгра.
    В войне между Землёй и Гагтунгром Поле значит очень много, поскольку представляет собой отличную основу для создания великой державы. Оно большое, плодородное — и притом открытое, тут слабому негде спрятаться. Или погибни, или покорись, или уходи подальше в леса — или сам стань сильнее всех. Установить здесь единую власть гораздо легче, чем в землях, покрытых горами и лесами.
    Гагтунгр намерен устроить в Поле логово глобаора, который либо сам когда-нибудь вырастет в глобарха, либо, терроризируя отсюда половину Евразии, тем самым невольно поможет другому уицраору стать глобархом. А Земля желает создать здесь миролюбивое государство, которое и само к мировому господству не стремится, и другим в том препятствует. Исполнение этой воли Земли и стало смыслом жизни Яросвета, стержнем его демиургической стратегии. Так что готовится он добросовестно, старается предусмотреть всё.

    Требуется прочное объединение славянских племён, живущих в Поле и вблизи него, — а это большая часть всех славян. Получается, нужна власть, в каком-то смысле, общеславянская. Тут необходим могучий уицраор — а такой крайне опасен. Если его не встроить накрепко в ряды Сил Света, то он после подчинения Поля всенепременно, следуя своей буйной уицраорской природе, организует славян уже для того, чтобы громить окрестные земли. А зачем Земле переход Поля от одной хищной орды к другой, да ещё гораздо более многочисленной? Следовательно, Яросвет обязан заранее продумать механизм обуздания славянского уицраора — в противном случае весь замысел превращается в опаснейшую авантюру, которая только навлечёт на планету новые беды.
    — Надо сразу избавить Жругра от соблазна глобаорства, — сказал Навне Яросвет. — Конечно, изначально у него глобальных амбиций быть не может, сил маловато и кругозор узковат, но само по себе стремление загребать всё, что увидит, — уже неосознанное глобаорство; действуя всё шире и шире, такой уицраор потом неизбежно вырастет в глобаора, если только раньше не сгинет.
    — Сделается как Кощей? Ведь Аваор — глобаор?
    — Во всяком случае, явно к тому катится, особенно в последние годы, когда сильно потеснил Форсуфа, отчего ещё больше зазнался. Но Жругру мы самовольничать не дадим; ты будешь на нём летать.
    — Но как? Летать на Жарогоре — это ясно… а вот на медведе?
    Яросвет рисует:
    — Это полёт в особом смысле. Не в пространстве, а во времени. Вернее, в Мире времени — там, где время выглядит пространством. Земля живая, она всё время меняется и в этом смысле постоянно летит вперёд. Смотри, вот Земля настоящая, какова она сейчас, а позади остаётся Земля прошлая, какой была чуть раньше, дальше сзади — ещё более старая и так далее, получается бесконечная череда как бы прошлых Земель. Наше место — на настоящей Земле, а не на какой-то прошлой. Должны лететь вместе с планетой. Отстали — надо догнать. Тут главное — сохранять взаимопонимание с Землёй. Она ведь хочет становиться всё лучше и лучше — и все её дети обязаны ей в этом помогать. И Жругр тоже — но сумеет, лишь если ты им управляешь. Иначе говоря — если твой народ понимает Жругра, а это зависит от того, какой идеал ты предлагаешь народу и насколько успешно. Вот где ты действительно полетишь на Жругре рядом с Землёй.
    — А Жарогор?
    Яросвет рисует дальше:
    — Жарогор всё время с настоящей Землёй, потому что таков, каким он ей и нужен. Можно сказать, в этом полёте Жарогор — маяк для Жругра. Чем меньше Жругр отличается от Жарогора, тем он ближе к настоящей, нынешней Земле. Если похож настолько, насколько уицраор вообще может быть похож на свой идеал, — значит, летит рядом с Землёй. И ты на нём, естественно. Всё понятно?

    Ответом было долгое молчание: Навна уже летела на медведе Жругре, у которого теперь выросли крылья.
    Летела в каком-то доселе неведомом мире, где время смотрится как пространство. Далеко впереди несётся Земля, меняя как скорость, так и направление, оставляя за собой бесконечный хвост из своего прошлого, своих прошлых состояний — прошлых Земель. Вот через эти дебри Навна и продирается на Жругре к единственной настоящей Земле. А на той Жарогор — как маяк для Жругра. И Яросвет — как маяк уже для самой Навны. Земля петляет туда-сюда, словно хочет сбежать, порой отрывается настолько, что её саму и не видно, только маяки сияют, слившись, превратившись в одну звезду. Чудесное ощущение полёта отравляется постоянным страхом потерять из виду даже эту звезду и полным непониманием логики Жругра — он зачастую вовсе не управляем, подчас так разгоняется, так резко тормозит, так круто поворачивает, что она еле на нём удерживается. Навну просто несёт — хоть и вроде как вслед за планетой, но вообще невесть куда.

    Приземлившись наконец в реальности, которая после такого сама выглядела отчасти наваждением, и более-менее придя в себя, спросила:
    — А откуда и куда я полечу?
    — Из нынешней реальности — в будущее, где Русь — уже явь.