Сила Кощея
Прошло три зимы после того полёта на Жарогоре. А на четвёртую зиму прилетела, как вражеская стрела прямо в окно, весть о перевороте в империи [1]. Уставшая от войны с аварами и их союзниками ромейская армия возвела на престол центуриона Фоку, а тот оставил большую часть европейских владений империи без всякой защиты. Теперь их можно было грабить и вовсе захватывать уже почти беспрепятственно. Разумеется, желающих этим заниматься среди дунайских словен заметно прибавилось. Но, покидая своё гнездо к северу от Дуная и рассыпаясь по имперским землям, они неизбежно должны были подстраиваться под того, кто там теперь сильнее всех, — аварского кагана. Зависимость дунайских словен от него росла, а лишившиеся поддержки империи противники авар теряли почву под ногами.
Навна к тому времени уже достаточно представляла себе обстановку, чтобы понимать, что это означает. Доселе свободные словене жили относительно безопасно благодаря труднодоступности их земли, связанности авар войной с империей и слабости их власти над дунайскими словенами. Второе и третье теперь исчезло, а на одном первом долго не протянуть. Вот избавятся обры от более срочных дел, смогут выделить достаточно сил для расправы со свободными словенами — и всё.
— И что сейчас делать? — спросила Навна отца.
— Выход всё тот же: князя выбрать. Только сейчас это уже столь настоятельно, что иначе погибнем в самое ближайшее время.
В ту же ночь она увидела во сне Святогора. Он по-прежнему с высокой горы озирал весь мир и строил грандиозные планы:
— Сейчас всей силой навалимся на обров и зададим им жару! Начнём с того, что…
— А обры уничтожат свободных словен, — напомнила Навна.
— Так что поделаешь? Дружину подчистую уничтожить они не смогут, а это главное.
— А теремки погибнут. Откуда новых богатырей возьмёшь?
— Племён много, и всегда в них найдутся люди, желающие идти моим путём. Так что воевать мы можем хоть тысячу лет.
— А зачем тысячу лет воевать, когда можно прямо сейчас победить, если взяться за дело как следует?
— Это как же?
— Выбрать князя…
— И ты о том же? Всем известно, что богатыри под началом князя обратятся в рабов, ни на что не годных.
— Не обратятся.
— Ты ещё учить меня будешь? Иди играй в куклы, а меня не отвлекай, я великое дело обдумываю.
— У меня не куклы! — закричала Навна, обливаясь слезами. — У меня живые дети! Из-за твоего великого дела все они погибнут!
— Война есть война, — произнёс Святогор хладнокровно. — Потери неизбежны. А все не погибнут, словен много, от северного моря до южного, воинов всегда будет из кого набрать.
«А как же мой теремок, в котором я всех учила быть похожими на тебя?» — хотела спросить она, но промолчала, ощутив полную безнадёжность: какое дело Святогору до таких мелочей, как её теремок и она сама? Для него гнездо свободных словен — просто очередная жертва, приносимая на алтарь великого будущего.
— Ладно, мы найдём на тебя управу, — выдавила Навна, с ненавистью сверля глазами своего бывшего кумира.
Святогор только покосился на неё, как на писклявого комара:
— На себя посмотри. Тоже мне противница.
И вернулся к своим размышлениям, забыв об этом разговоре. А зря: придётся ещё вспомнить, причём так, что больше уж вовек не забудет. Но до этого целых полтора столетия. А Навна уже сейчас в самом деле знает, что мы найдём на Святогора управу, хоть и не знает как и когда.
— Он лишь в своём самомнении так велик, — зло заметил отец, услышав про этот сон. — Великое дело у нас, а не у него. Нам ясно, как на самом деле победить обров, а он просто мыслит по старинке.
— И ведь ничего с ним не поделаешь: люди на его стороне. Что же теперь будет?
— Готовимся к самому худшему. Быстро переселиться отсюда слишком сложно — по разным причинам, а особенно потому, что перессоримся все из-за этого. Значит, будем обороняться от обров здесь. Авось отобьёмся. Больше не на что надеяться.
Навна, помолчав, заметила:
— А отобьёмся, так будет потом на чём объяснять детям, что значит защищать свою страну.
Нашла всё-таки и тут что-то хорошее.
Между тем становилось окончательно ясно, что раздираемая смутой и вдобавок увязшая в новой персидской войне империя не скоро возобновит борьбу с аварами. Тогда в настроениях основной части дунайских словен наступил уже необратимый перелом. Самые упорные из тамошних врагов авар бежали к свободным словенам, а оставшиеся на Дунае словене шибче прежнего накинулись на имперские земли, при этом окончательно подпадая под власть кагана.
Значит, Кощей скоро явится сюда.
Теперь во снах Навны он подбирался к Дингре вплотную (а Жарогора почему-то не видать) и ту колотило от ужаса — и Навну вместе с ней. И ещё бы такое не снилось, когда днём подавленная страхом мама перед глазами.
Через пять лет после первого полёта Навны на Жарогоре Кощей пришёл к свободным словенам вновь, на сей раз с большим войском, спалил грады и убил Дингру. И Навну — со всей семьёй — отправил в мир иной.
1. Свержение императора Маврикия осенью 602 года.