Взгляд на себя с небес

    Навна разглядывает из иного мира и иного времени свой детский теремок. Ей давно ясно, что он и без того аварского набега долго не протянул бы. Несколько раньше или несколько позже, по тому поводу или по иному, но теремок столкнулся бы с действительностью — а выдержать столкновение заведомо не мог, поскольку сооружён наполовину из иллюзий. Главная иллюзия — что мы уже самые сильные. Вспыхнула она — заполыхал и весь теремок. Огонь этого пожара осветил для Навны растерянного Святогора — таким она его ещё не видала. Тогда стала искать того, кто знает, что делать, — и явился Жарогор.
    А Яросвет в свете пожара уже окончательно разглядел в ней будущую Соборную Душу. И поставил точку в своих поисках, твёрдо решил воспитать себе помощницу именно из Навны.

    И ещё многое из прежде покрытого мраком для Навны больше не секрет. Часто может глянуть на себя земную глазами родителей (да и других людей) — и обнаруживает порой нечто неожиданное. И даже глазами Яросвета прослеживает свой путь, задерживаясь на узловых точках, особенно на ошибках. Тогдашние сны и видения теперь тоже воспринимаются иначе — особенно потому, что стало возможным различить, где в них порождения её фантазии, а где — прозрение иных миров. Впрочем, граница между тем и другим не всегда ясна, тем более что налицо их взаимосвязь: буйное воображение способствовало развитию визионерских способностей, а увиденное в иной реальности давало новую и необычную пищу для фантазии. Но всё-таки разница между, к примеру, теремком и Жарогором в этом смысле ясна. Теремка без самой Навны попросту не было, он — фантазия, воспринимаемая как реальность, тогда как Жарогор существовал вполне независимо от Навны, и та могла его заметить, не иначе как заглянув в иной мир.
    И притом за время плавания по мировой истории Навна привыкла мыслить масштабами целых цивилизаций — и теперь видит гнездо свободных словен в увязке с остальным миром, видит взаимосвязь происходящего на необозримых пространствах… и лишний раз убеждается в обречённости родного гнезда.
    И не упускает из виду Радима — постоянно ищет в его земной жизни зацепки, которые сейчас можно использовать для лучшего взаимопонимания с ним, для его воскрешения.

    Так они с Яросветом прослеживали её земную жизнь год за годом, но когда дошли до последнего аварского нашествия, Навна оборвала:
    — Хватит, об этом не могу вспоминать. Пора уже возвращаться в настоящее, я знаю, как оживить брата.