Оборотная сторона

    Мелькнула даже надежда, что теремок в Золотом веке обернётся идеальным — тем, в котором Навна учит всех просто жить в ладу, помогая друг другу. Но оказалось, что он в Золотой век не вписывается. Едва высунувшись в реальность, тут же прячется в небытие, завидев вражду между здешними племенами и вдобавок бродящих за южными морями и горами неприручённых уицраоров.
    Ведь идеальному теремку нужна полная безопасность — а тут она лишь относительная и к тому же преходящая. Прежде чем его строить, надо установить в Поле прочный мир, а не просто равновесие сил. И к тому же не стоит обольщаться тем, что тут нет уицраоров. Да, пока нет — поскольку и на планете в целом они ещё малочисленны и довольно слабы, водятся в основном лишь на Ближнем Востоке. Но постепенно крепчают, а приручить их Силам Света не удаётся, и они под сильным влиянием Гагтунгра. Рано или поздно доберутся до Поля — а здешние разобщённые племена против них не выстоят.
    Так что уже сейчас надо озаботиться тем, как надёжно защитить Поле, устранив вражду племён и установив тут единый порядок. Иначе говоря, надо создать Русь. Для Навны это значит, что придётся ей строить тут не идеальный теремок, а более привычный — богатырский. Но какой именно? Надо у отца спросить.
    Спросила — а он не понимает, о чём речь! Миротворцы по возможности поддерживают мир каждый вокруг себя, они никак не связаны воедино, даже и не ощущают своей общности. Да, объективно мир в Поле на них и держится, но вообще-то они не мыслят столь широко, каждый думает о своих близких, максимум — обо всём своём племени и о том, чтобы оно без необходимости не ссорилось с соседями. Объединиться и защитить всё Поле — нет у них такой мысли.
    Но любой теремок Навны по самому смыслу своего существования накрепко связан с Полем как целым. Можно сказать, из окна её теремка видно всё Поле — от лесов до моря. К чему он там, где люди попросту не воспринимают Поле как нечто единое? Не видно Поля как целого — и теремок вроде как с заколоченными окнами; но тогда он, в понимании Навны, и не теремок вовсе.
    Значит, не получается перенести в Золотой век теремок — ни в каком виде. При перелёте через тысячелетия он рассыпается по брёвнышку.

    И ведь не только теремок. Беседует Навна здесь с отцом — и осознаёт, что он слишком непохож на себя… настолько, что это, пожалуй, вообще не он! Да точно не он — раз уж даже не знает, что такое Русь.
   
    Видимо, хватит заталкивать в Золотой век своих современников, раз они при этом претерпевают такие метаморфозы. Слишком уж другая эпоха. Навна перемещала сюда людей, для которых смысл жизни — вернуть себе Поле, думала создать себе тут привычное окружение — и что же получила в итоге, где очутилась в результате таких экспериментов?
    В обычном племени — какового по прежней жизни не знала.
    Здесь благо племени — мерило всего. Хорошо то, что способствует благу племени, хорош тот, кто полезен племени… для кого-то это банально, но никак не для Навны, выросшей там, где люди готовы угробить себя и своих родных во имя высшей идеи. С одной стороны, Навне здесь очень даже нравится, а с другой… ну тесно же, ужасающе тесно.

    Пожалуй, достаточно. Теперь она хотя бы в общем виде представляет себе как лицевую сторону Золотого века, так и оборотную — и пора брать курс на своё время.