Свой глобаор

    Пока Светломир рядится в тогу высшего стратега, настоящий русский небесный стратег со знанием дела корректирует свои планы. Февральская революция сильно огорчила Яросвета, но отнюдь не обескуражила — он и раньше считал подобное развитие событий самым вероятным, так что запасной вариант наготове: 
    — Придётся короновать красного жругрита. Больше некого.

    Навна до самого момента гибели романовского Жругра не задумывалась о том, что будет делать без него. Нет у неё привычки при живом Жругре (если тот не совсем безнадёжен) подыскивать ему замену — нельзя так к своему коню относиться. И лишь теперь разглядывает красного жругрита иначе — не как опасного и в то же время полезного хулигана, а как будущего нового Жругра. А в таком качестве он вызывает самые серьёзные вопросы.
    Марксистский жругрит — существо уже по натуре своей безнадёжно противоречивое. Традиции русской уицраорской династии, собственная врождённая связь с Россией, влияние Яросвета и Навны — всё это прикрепляет его к русскому народу. Но стратегия этого жругрита строится на марксизме, в который Гагтунгром внедрена идея глобального государства. И потому красный жругрит считает своим народом всё трудящееся человечество, которое намерен объединить под своей властью.

    А Навна отлично помнит, как 13 веков назад в гостях у богини Земли пережила то леденящее душу видение, где глобаор Лже-Жругр крушит Земоград, в который сама же Навна его по легкомыслию впустила. И не забывает, что обещала тогда Земле. И сейчас сразу возразила:
    — Он же глобаор. Жругру нельзя быть глобаором.
    — Он ложный глобаор, — уточнил Яросвет. — По марксистским понятиям, Россия — страна довольно отсталая и основной опорой для мировой революции служить не может. Так что по идее успешно возглавить такую революцию может какой-то другой марксистский уицраор — скажем, американский или немецкий. Но не спорю — поскольку таковых нет, а будет русский, то Гагтунгр постарается использовать его — на безрыбье и рак рыба. Но разве мы такое допустим?

    Навна сама понимает, что задача планетарного демона непроста: он должен подталкивать будущего Жругра к самоубийственной политике — устремившись к мировой революции, тот гарантированно сломает шею. А ведь никакой уицраор не может быть зомбирован Гагтунгром полностью, инстинкт самосохранения сохраняется. Даже насквозь марксистский уицраор не станет сознательно жертвовать собой ради мировой революции. Она интересна ему именно как средство достижения им — непременно им — господства над земным шаром. Поэтому вбить клин между будущим Жругром и Гагтунгром вполне реально. Но знает Навна и о том, сколь упёртые существа уицраоры; уж коли этот жругрит родился с идеей мировой революции, то будет её проталкивать, цепляясь буквально за любую возможность, реальную или мнимую, — а Гагтунгр мастер подбрасывать что-то привлекательное, указывать вроде бы подходящую дорогу к вожделенной цели.

    — Разве мало ложных глобаоров Гагтунгр уже весьма успешно использовал? — напомнила она. — Один Ясаор чего стоит.
    — Обманом использовал. А любой обман можно разоблачить.
    — Но будущий Жругр, можно сказать, хочет быть обманутым. Он же с рождения уверен, что имеет шанс достичь мирового господства; признать обратное для него невозможно — это утрата смысла жизни. Его не переубедишь, я знаю заранее.
    — Верно, не переубедишь. Зато его можно в каждой конкретной ситуации убедить в том, что вот именно в таких условиях ему прямиком к мировой революции идти нельзя, а надо ставить некую более реалистичную цель — как якобы промежуточную. И будем всякий раз подсказывать ему такие цели — и напрямую за мировую революцию он так никогда и не возьмётся.
    — И до каких пор так его водить за нос?
    — А пока Русомир не дозреет, не станет действительно всенародным идеалом. Станет — тогда и со Жругром у нас разговор пойдёт уже другой, куда более прямолинейный. 
    Навна кивнула в знак согласия. Яросвет продолжил:
    — При власти красного Жругра Русомир начнёт гораздо быстрее усваивать идею всенародного дела — она въедет в его сознание верхом на марксизме.
    — А с нею за компанию въедет также и Гагтунгр — и как потом лечить Русомира от гагтунгрщины?
    — Русомир в итоге отделит идею всенародного дела от марксизма.
    — Точно отделит?
    — Точно. Просто потому, что никогда не сможет от тебя отречься. Сама знаешь, что ты, Соборная Душа, с точки зрения марксизма — пережиток прошлого. Не соответствуешь никаким марксистским догмам — ни атеистическим, ни космополитическим, ни экономическим. Когда Русомир по-настоящему вникнет в марксизм, то увидит, что должен выбирать между ним и тобой. И отбросит марксизм, забрав из него что надо.
    — Заберёт, прежде всего, идею сознательного труда на общее благо. А идею слияния народов отбросит. Эти две идеи ключевые, это полюса марксизма — светлый и тёмный.
    — Именно так.
    Навна вынесла вердикт:
    — Получается, марксизм — костыль, с которым Русомир дойдёт до начала самостоятельного пути к России, сплочённой всенародным делом. Пусть так и будет, раз выбора всё равно нет.

    В октябре того же года они короновали красного жругрита и тот стал седьмым Жругром.