Русомир и Жругр

    Навна снова в теремке, углубилась в раздумья о том, как сделать Русомира способным довести до успешного завершения дело, в котором увяз Святогор.
    Узловой вопрос: как должны строиться отношения между Русомиром и Жругром?
    Ответ Святогора прост: уицраор не нужен вообще. Иначе говоря, имеющая право руководить по своему усмотрению власть не нужна в принципе. Если из-за отсутствия такой власти народ погибнет — ничего не поделаешь, судьба такая. А Русомир?

    Навна улетела в будущее, где её народ равняется уже на Русомира.
    Русомир тоже вообще-то предпочёл бы обходиться без уицраора — пусть власть будет выборной и понятной народу. Но погубить свой народ — нет, ни за что; если для его спасения народа необходим уицраор — пусть будет. В свою очередь Жругр, в силу своей уицраорской натуры, стремится безоговорочно подчинить всех именно себе. Но терпит Русомира, позволяет ему по-своему организовывать народ вокруг себя, а то ведь без идеала народ деградирует и не сможет служить опорой для Жругра.
    Так что никуда Русомир со Жругром друг от друга не денутся. Но поскольку они разве что по необходимости сносят друг друга, то у них хронический конфликт из-за той границы, что пролегает в душах людей, указуя, в чём им следует ориентироваться на Русомира, а в чём — на Жругра. Границу эту проводит (и сдвигает при изменении обстановки) Яросвет — ему виднее. А дело Навны — объяснять Русомиру и Жругру, что рубежу положено быть не где-нибудь, а именно здесь. Насколько трудно добиться в этом согласия, она знает по истории других стран. Даже веками сосуществующие, безоговорочно признающие необходимость друг друга уицраор и народный идеал могут сцепиться насмерть из-за той границы — и последствия бывают катастрофические.

    Навна дополняет окружающее её будущее новыми штрихами; особое внимание уделяя образу Жругра, окончательно отказываясь от былых заблуждений:
    — Вот Жругр, который никакой не Жарогор, а самый что ни на есть медведь… вон какие глазищи и когти страшенные… но я его больше не боюсь; под ним — князь… не князь-советчик, а настоящий князь, который приказывает и наказывает; под ним — вся дружина, сплочённая приказом, который не обсуждается. И Жругр склонен повернуть всё по-уицраорски — создать такую власть, которая, объединив славян сначала для самозащиты, затем нацелит их на завоевание чуть ли не всей Евразии. Но такое у него не прокатит. Потому что народ усвоил главное из нашей стратегии: после разгрома кочевников надо жить мирно. Его уже невозможно погнать на завоевания — никакими ухищрениями и ни под каким предлогом. У Жругра нет средств для этого. Да, есть властная вертикаль, но её составляют люди, которые сами ничего завоёвывать не желают и знают, что народ тоже против. Жругр даже просто озвучить свой приказ не сможет: повелевать надо через князя, а тот и сам усвоил нашу стратегию и знает, что народ тоже за неё; так что князь волю уицраора просто проигнорирует, причём безнаказанно. Тут Жругр волей-неволей займётся тем, что мы ему велим, — мирным обустройством Руси. Он пойдёт таким путём, поскольку другого нет. Так его и воспитаем.

    Словом, Жругр оказывается в силовом поле, создаваемом Яросветом и Навной, и привыкает добросовестно выполнять свою работу. И в этом смысле становится похож опять же на Жарогора — конечно, не по сущности своей, а по степени управляемости. Отныне полностью ясно, благодаря чему возможен полёт на Жругре. Если Соборная Душа воспитывает свой народ так, что тот способен следовать за демиургом, то она сможет управлять уицраором. Какова именно стратегия Яросвета и как он будет доводить её до земных людей — это уж его забота, а Навна должна делать людей более способными понимать демиурга, прямой путь к чему — воспитание народного идеала.
    Здесь, в сияющем будущем, внешних врагов нет, власть послушна народу… а значит… Навна чувствует, как из потаённых глубин её души поднимается — сначала с оглядкой, потом уверенно — тот сияющий идеальный теремок, который в её сознании всегда был заслонён богатырским — то одним, то другим. Да, те самые палаты, в которых она будет учить всех просто жить дружно, а не воевать с кем-то.

    Однако тут из иного измерения, то есть в данном случае из реальности, донёсся голос Яросвета:
    — Когда ещё такого достигнем! А в обозримом будущем донести нашу стратегию до всего народа невозможно. Пока задача куда скромнее. Надо сделать нашими единомышленниками хотя бы некоторых, самых близких к народному идеалу. Они усвоят нашу стратегию, объединятся вокруг неё и возьмут власть. Так что держать Жругра в повиновении придётся весьма ограниченными силами, и сложностей будет предостаточно, но мы справимся.
    Под давлением такой критики идеальный теремок опять нырнул на прежнее место. Но Навна рада уже тому, что хотя бы впервые его хорошо разглядела, и уверена, что когда-нибудь построит его наяву.
    Она умерила свою фантазию — и нарисованный ею мир сдвинулся ближе к реальности. Силовое поле вокруг уицраора стало весьма разреженным, ненадёжным. Это грустно, но зато соответствует истине, а это сейчас для Навны важнее — она же на работу настроилась, а потому надо видеть всё как есть, без лишних прикрас.