Притяжение земного мира

    Но как взяться за дело, как начать влиять на события в земном мире?
    Небесный теремок построен — но когда он станет светочем для земных людей? Для Навны это самый больной вопрос. Вовсе нестерпимым стал страшный диссонанс между её личным я, которое основательно набралось сил и ума-разума, и её соборным мы, которое там, среди остатков свободных словен. Чем увереннее Навна входила в роль Соборной Души, чем благополучнее становилось её я, тем явственнее центр её внимания смещался на взывающее о спасении мы. Словом, мало-мальски уладив свои небесные дела, Навна сосредоточилась на делах земных, в этом смысле переселилась в земной мир, к свободным словенам, пыталась наладить связи с ними. И смотрела на жизнь уже оттуда.

    Она должна изменить их судьбу. Пока та остаётся прежней, они носят её с собой, поскольку мышление их всё то же. Едва более-менее наберутся сил — нападут на обров и будут вновь разгромлены. И только Навна способна эту горькую судьбу исправить, заменив у них Святогора Русомиром. Но как? Она беспрерывно терзается из-за того, что так рано оставила тот мир, не создав в нём никаких зацепок для себя, никаких возможностей общения с ним.
    Общаться с людьми, находящимися в иной материальности, — дело непростое. В основном Навна для начала осваивала самый простой способ — училась проникать в сновидения людей. Когда-то лишь видела сны, теперь сама их творила или подправляла. Но тут учиться да учиться, а пока особого толку не видно.

    Земной мир притягивает её с чудовищной силой — и одновременно отталкивает. Влиять на земных словен она не может, оставить их — тоже, слоняется между ними, словно привидение. И, держась за них, остаётся на призрачной прошлой Земле, а настоящая живая планета уносится от неё вдаль, в будущее, грозя вовсе растаять во тьме.

    Это непередаваемо страшно… и на что-то поразительно похоже. Пожалуй, на то, как в раннем детстве потерялась в лесу. Кругом лес, мамы нет, а значит, и ничего нет, мир исчез, превратился в хаос, наполненный медведями, лешими и прочим ужасом, и не знаешь, что делать, кричать разве что… дрожа от мысли, что на крик придёт как раз леший.
    Сейчас то же. Навна видела, сколь далеко уже единственная настоящая Земля, сколь труден и запутан путь к ней, и точно знала, что настичь планету пешком нечего и надеяться. Только верхом на Жругре и только при помощи Яросвета. Но Яросвет ей точно поможет, а Жругр точно будет её слушаться, нельзя в этом сомневаться. Так что затолкала обуявший было её страх в дальний закуток души и заперла на засов.
    Надо догнать уносящуюся в будущее планету. В лепёшку разбиться, но догнать. Это рай. А если Земля вовсе пропадёт из виду, растает в будущем, бросив её в небытии прошлого, то это ад. Для Навны, во всяком случае. Отнюдь не все соборицы так считали; жить в прошлом, жить прошлым — спокойнее.
   
    Как выяснится позже, она сильно недооценивала трудности, которые её подстерегали, надеялась на довольно скорую победу. А если бы заранее хорошо знала, во что ввязывается? Пролив море слёз по поводу своей столь тяжкой судьбы, потом всё равно решительно и бесповоротно взялась бы за дело. Тут нет выбора. Бросить своих она всё равно не может, а что делать — в общих чертах ясно, надо лишь много-много работать, а вот этого она уж точно отродясь не боялась.