Исцеление от индексов

    Да, продолжением той истории стала другая, несравненно большего масштаба.

    На Луга ушли не все узники интерната. Один, выбравшись со всеми на волю, просто пошёл домой. Ведь у него, в отличие от остальных, есть дом и родители. И индекс раньше был — но пропал.
    Последнее выглядело в Западной Федерации нонсенсом.

    Невозможно, чтобы живой человек перестал излучать! А у этого — глухо! Сто профессоров мозги вывихнули, месяц его исследовали в разных клиниках. Нет индекса, хоть расшибись…

    В итоге десятилетнего Цезаря Лота просто спихнули в интернат — к другим бичатам.
    Но он же не такой, как они. Его товарищи по несчастью ничем не привязаны к миру, в котором родились, чужие для всех — и с радостью уходят на Луга. А у Цезаря здесь родители — причём находятся под арестом из-за подозрений, не причастны ли они каким-то непостижимым образом к пропаже индекса у сына. И он отправляется их разыскивать. Чем кончится такое безрассудство — очевидно, и потому Корнелий, отправив бичат на Луга, сам остался в Вест-Федерации, чтобы попытаться помочь Цезарю.

    С этого начала раскручиваться история уже самая что ни на есть политическая.
    Ведь в действительности Цезарю прекрасно известно, куда запропал его индекс. Мальчик сам его удалил — благодаря своим паранормальным способностям. И может проделывать то же с другими людьми.
    А скоро выяснилось, что стирать индексы умеет также Витька Мохов — правда, не ладонью, как Цезарь, а с помощью миниатюрной «шаровой молнии». Любопытно, что точно так же эти ребята заживляли у людей раны или очищали кровь от занесённой присосавшимся клещом заразы. Получается, индекс — тоже болезнь, раз уж уничтожается подобно вредоносным бактериям.
    Коротко говоря, сначала Цезарь с Витькой удаляли индексы тем, кому требовалось укрыться от властей, а потом уже и всем подряд — а дальше выяснилось, что многие из лишившихся индекса людей обретают способность стирать их и у других, — словом, началась лавинообразная деиндексикация. Машинную систему затрясло (ну не предусмотрена в ней ситуация, когда у людей пропадают индексы, тем более массово; Машина с ума сходит, постоянно сталкиваясь с «тем, чего не может быть») и в итоге заклинило. Люди волей-неволей, во избежание хаоса, пытаются подхватить вываливающуюся из лап Машины власть. Но, поскольку давно разучились сами определять судьбу своей страны, действуют неумело — и перспективы у Вест-Федерации неясные.

    — Впечатляет, — сказал Читатель. — Главную Машину свалили не с помощью другой машины, а благодаря необычным способностям самих людей. Но дальше что? Вот ведь о чём ещё раньше предупреждал Мохов-старший:

    — Кстати, вы представляете, что случится в стране, если исчезнут индексы? Ведь на основе всеобщей индексикации построено всё руководство жизнью страны, планирование, государственный контроль, экономика, в конце концов. Хорошо или плохо, но это система. А без индексов будет полная анархия…

    — Обоснованные сомнения, — согласилась Навна.
    — И я сомневаюсь. Собственно, главный плюс и главный минус сюжета про Главную Машину мне вроде ясны. Плюс в том, что вопрос об отношениях между человеком и техникой поставлен предельно чётко. А минус в том, что Вест-Федерация сильно отличается от нашего мира, отчего сложно ориентироваться и тем паче предсказывать дальнейший ход событий. И я не знаю, как расценивать падение Машинной системы. Настоящая тут получилась победа — или от такой революции в итоге сделается ещё хуже? Да кто его знает! Задача с кучей неизвестных, так что не буду гадать на кофейной гуще. Вот если бы что-то поближе к нашей жизни, более знакомое… Не про Запад в неопределённо далёком будущем, а про нынешнюю Россию.
    — Такого у Крапивина много — прямо про нынешнюю Россию или про что-то в параллельных мирах, на неё сильно похожее.
    — Я знаю, но загвоздка вот в чём. Рядом с той Россией (или чем-то на неё похожим) должен быть ещё вразумительный образ будущего — как ориентир. А где он в тех книгах, о которых сейчас говорим? Россия мира «Сферы»? Но она показана фрагментарно — да и так ли уж хороша? Да тот же Мохов-старший не особо озабочен тем, чтобы помочь людям Вест-Федерации, для него чисто научные дела важнее. Это как-то неправильно. Ну а то, что говорит о будущем Находкин, — просто общие соображения без особой конкретики. Словом, никакого чёткого образа желаемого будущего я здесь не вижу.
    — Значит, тебе нужна книга, где показаны как нынешняя Россия, так и чёткий образ близкого светлого будущего.
    — Да.
    — Есть у Крапивина то и другое. С чего начнём?
    Читатель особо не раздумывал:
    — Нынешнюю Россию мы и сами хорошо знаем, так что про неё успеется. Сначала — образ будущего. Где же он?
    — Лучше всего — город Инск в «Ампуле Грина».