Глобархия

    Начался бурный рост ранее не очень заметной силы — космополитического общечеловечества. Правда, настоящий космополитизм пока в зародыше. Принадлежавшие к упомянутой общности люди обычно держались каждый за обычаи своего народа и в этом смысле не представляли собой никакого единства, не сознавали себя одним целым. Роднило их сходное понятие о власти. Это люди, изверившиеся в том, что государство может добросовестно служить породившему его народу, и потому уже не видевшие большой разницы между своей родной властью и иноземной, не понимавшие, зачем каждому народу своё государство. Лучше уж тогда некая всемирная власть — она хотя бы покончит с войнами. Словом, будучи далеки от настоящего космополитизма, вопрос о власти такие люди решали всё же по-космополитически. Вернее называть их глобархистами — приверженцами идеи глобарха. В силу своей распылённости они пока поддерживали эту идею не столько активно, сколько пассивно — то есть просто своей готовностью подчиняться всякому, кто похож на глобарха, сколь бы чужим по происхождению тот ни был.
    Казалось бы, для Унидра они — надёжная опора, поскольку им нужен уицраор, способный передавить всех прочих, а тут Унидр вне конкуренции. Они рады подчиняться ему — лишь бы не слишком их притеснял. Однако выполнять это условие Унидр не мог — потому что этнор.

    Этноуицраоры (сокращённо — этноры) — старшая (в ту пору — единственная) раса уицраоров. Такое название отражает чрезмерную зависимость уицраора от породившего его народа (этноса), а значит, его соборности и Соборной Души.
    — Чрезмерную? — озадачилась Навна. — Стало быть, Жругр должен зависеть от меня лишь в меру? Но он же мой конь, ему положено слушаться беспрекословно.
    — А к чему тебе конь, беспрерывно спрашивающий, куда ему какой ногой сейчас ступить? — улыбнулся Яросвет. — Лишь уицраор, избавленный от мелочной опеки со стороны соборицы, сможет быть полноценным конём для неё. А этнор — как бы не вполне уицраор, потому что немалую часть его работы выполняет соборица. Выполняет, прямо скажем, кое-как, поскольку встревает не в своё дело.

    Да, конь, часть работы которого выполняет всадник, — нечто комичное. Навне вообразился её Жарогор, без крыльев и такой низкорослый, что она пятками достаёт до земли, и такой слабый, что ей приходится одновременно ехать на нём и идти своими ногами. Какое-то шестиногое неуклюжее чудище получается. Смешно… если смотреть со стороны, но самой так ехать — тут уж не до смеха.
    Этнор опутан соборностью. Когда люди под влиянием этнора, то считают, что дело власти — организовывать их для защиты своего привычного образа жизни. Такая власть может быть и мягкой и очень деспотичной — смотря к какой народ привык. Но она не может вводить какие-то крупные новшества, сильно менять образ жизни народа. Этнор не станет требовать такого, просто не додумается, поскольку сам смотрит на жизнь из соборного мира, не может увидеть его со стороны, разглядеть его опаснейшие недостатки и взяться за их устранение. Главное, он не в силах объективно оценивать конфликты своего народа с чужими.
    Вообще-то этнор может быть вполне дееспособен, если обстановка не слишком принуждает его находить общий язык с чужими народами. А раньше редко принуждала. Как правило, уицраор появлялся на свет для того, чтобы сплотить свой народ, причём обычно — именно против других народов. Восприятие их всех как заведомых врагов, то есть как угрозы или добычи, было нормой. Если уицраор очень уж активно стремился найти общий язык с чужими народами, то это выглядело попросту подозрительно: вроде как снюхивается с чужаками против своих. Любой этнор привык, что заботиться о чужих народах (хоть бы и о тех, которые ему покорились и просят только обходиться с ними помягче) — дело опасное, так можно потерять доверие у собственного народа — а вот это воистину страшно. А между тем Унидр, достигнув громадной власти, оказался в условиях, когда такая забота о чужих стала необходимым условием благополучия — и даже выживания — его самого и ассирийского народа. Дело именно в глобархистах. Эта доселе разобщённая масса, очутившись под одной властью, начала постепенно уяснять свой общий интерес, заключающийся в том, чтобы власть делала поменьше различия между ассирийцами и прочими подданными. Глобархисты, сами того (за малым исключением) не сознавая, превращаются в единую силу, что в корне меняет обстановку. Они вроде Унидру никоим образом не враги, наоборот — буквально молятся на него, но производимая ими шавва какая-то странная, для него неудобоваримая, она предназначена некому существующему в мечтах глобархистов Унидру, а не тому, который есть. Это шавва для геора.

    Геоуицраоры (сокращённо — георы) — младшая раса уицраоров. Название — от того, что они ближе к Земле, чем к своему народу. Демиург вкладывает в геора основанную на воле Земли программу, и геор ей действительно следует, без оглядки на мнение народа, — и потому может поддерживать мир между ним и другими народами.
    — Жругр — геор, — отметил Яросвет.

    Мир прошлого сразу окрасился в глазах Навны в иные цвета, намного более яркие и контрастные. До сих пор, поскольку здесь нет вызывающих у неё столь бурные эмоции Жарогора и Кощея, она разглядывала древних уицраоров несколько отстранённо. А в свете связи с современностью они смотрелись иначе.
    — Аваор — этнор? — спросила она.
    — Да. Каган волен над жизнью и смертью каждого обрина, но он не может пресечь разбой обров по отношению к подчинённым племенам и народам — разве что сдерживает его в какой-то мере. Как и царь Ассирии.
    — И отличие Жругра от Аваора в том, что первый — геор, а второй — этнор?
    — Да.
    «Главное отличие между ними, — подумала Навна, — всё равно в том, что Жругр — белоснежный добрый Жарогор, а Аваор — чернющий паук, сославший нас всех на небо». Но и указанное Яросветом отличие тоже признала — пусть как гораздо менее важное. А поскольку оно новое, не прояснённое ещё, то сосредоточилась на нём:
    — На этноре, следующем моим неразумным указаниям, я заехала бы в трясину. А геор будет руководствоваться твоей стратегией и повезёт меня куда надо. Этнору я только мешаю, геор меня везёт по своему усмотрению. Да разве на коне так ездят? Конём управляют… я же в земной жизни ездила не только на Жарогоре, но и на настоящем коне, он меня слушался!
    — И Жругр будет слушаться. Скоро дойдём до первого геора, на его примере и разберёмся.

    Унидр пытался как-то поладить с глобархистами. Ведь любой вменяемый уицраор сам по себе угнетает даже чужие народы упорядоченно, в меру, опасаясь срубить сук, на котором сидит. Мера зависит от обстановки, а её требования в данном случае суровые. А вот бездумная каросса никакой меры не знает, подстрекает ассирийцев вдоволь наслаждаться доставшейся им огромной властью, тиранить покорённых сколько приспичит. И Унидр, по причине своей этнорской природы, идёт у кароссы на поводу. Всеобщая ненависть к ассирийцам растёт, нависая над ними дамокловым мечом, год от году тяжелеющим. Глобархисты, теряя иллюзии насчёт Унидра, отворачиваются от него. В итоге он, вместе с кароссой, был растерзан другими уицраорами, а ассирийская соборица осталась без народа.
    И что получается? Когда-то Унидр стал намного сильнее всех уицраоров, что вроде должно было обеспечить благополучие ему и его народу, а вместо того принесло им смерть. Привычная логика нарушилась, указывая на то, что эра господства этноров в ядре Ойкумены на излёте. Теперь самый жизнеспособный уицраор — тот, который умеет ладить не только со своим народом, но и с чужими.
    После гибели Унидра самыми сильными оказались четыре уицраора — мидийский, вавилонский, лидийский и египетский. Они чувствовали себя уверенно, не чуя, что скоро сгинут все до единого. Разве может появиться кто-то, способный уничтожить сразу всех сильнейших уицраоров планеты? Но призрак первого геора уже бродил вокруг и хищно на них поглядывал: сейчас вы есть, а меня нет, а скоро будет наоборот, скоро мир узреет настоящего уицраора. Так будет, потому что глобархисты, не найдя геора ни в Унидре, ни в поделивших его наследство уицраорах, вовсе не перестали его ждать, копили для него шавву.