Наполеон

    Белла по-прежнему тщится донести стратегию Аполлона до Экзопля, но тот всё послушнее следует пробиваемой Бартрадом колеёй — и уицраор обретает ещё большую силу и самоуверенность. Ему осталось только выстроить властную вертикаль, водворив на её пик человека, которого будут слушаться все — даже недовольные. Но кого? Раз уж власть Божьей милостью французы отринули, то подчинятся лишь тому, за кем сила, которой противиться невозможно. Такая сила одна — армия. Бартрад сможет эффективно управлять не раньше, чем государство возглавит какой-либо популярный генерал.

    Уицраор поддержал генерала Бонапарта — и тот в 1799 году стал фактически диктатором, хотя пока скромно именовался первым консулом. Но уже ясно, к чему дело клонится. Директория, консулат и прочее — ни то ни сё; уж если народовластие фактически упразднили, то к чему этот республиканский камуфляж? Коли правит кто-то один — пусть правит как помазанник Божий и передаёт власть по наследству — то есть надо возрождать монархию. Только не дворянскую, а равно заботящуюся обо всём народе. Таков ход мыслей Экзопля — причём в данном случае это его собственные мысли, лишь совпадающие с планами Бартрада; оба они тем самым ещё более выходят из-под влияния Либератера.
    Причём нельзя вернуть трон Бурбонам — те непременно опять посадят дворянство на шею народу, чего Экзопль решительно не желает. Стало быть, остаётся учредить новую династию — наполеоновскую. Конечно, в смысле легитимности такой новодел Бурбонам не ровня, но тут ничего не попишешь; и всё-таки будет тоже монархия — императору Наполеону народ станет повиноваться гораздо охотнее, чем генералу Бонапарту.
    И Наполеон стал императором.

    Учреждение империи сняло многие проблемы, но корень зла вырван не был — даже и при коронованном генерале влияние армии оставалось чрезмерным, а это армия, приохотившаяся к завоеваниям, — и она вела Францию к катастрофе. Не армия служит Франции, а Франция служит армии. А если смотреть метафизически, то Гагтунгр ведёт Бартрада, Бартрад — Экзопля, Экзопль — французов. В конечном счёте создание господствующей над всей Европой (фактически — над всем миром, учитывая тогдашнюю значимость Европы) империи требовалось именно Гагтунгру. Но использовать французов он мог лишь благодаря тому, что Экзопль получил власть, разумно распорядиться которой неспособен.

    Справедливость требует отметить, что виноваты не только те, о ком сказано выше. Старые европейские уицраоры тоже не так уж адекватно себя ведут, равно как и связанные с ними элитарные идеалы (включая Верхомира). Их доля вины за охватившие почти всю Европу войны также велика — да и победить новоявленную империю они не могут большей частью из-за своей косности.