Совет всей земли

    Словом, те два жругрита ведут себя, как отец. Оно и объяснимо: правильное решение состоит в созыве действительно всенародного Земского собора, а это дело из ряда вон выходящее, тут надо, чтобы народ того решительно потребовал, а как он потребует, если сам народный идеал привык считать, что вопрос о власти — в компетенции уицраора? Настолько привык, что сам этим озаботится не раньше, чем жизнь его к тому принудит буквально с ножом у горла.
    Занятие Москвы поляками и стало тем ножом, поскольку обвалило в глазах Русомира престиж даже не какого-то отдельно взятого Жругра или жругрита, а всей династии Жругров. Впустить иноземные (да ещё и иноверные в придачу) войска в русскую столицу — это же нечто немыслимое.
    — Так ты и сам виноват, — сурово выговорила Русомиру Навна. — Отдаёшь на усмотрение уицраора то, что ему положено решать не иначе как совместно с тобой. Вот этот жругрит и решил как умел, пока ты ушами хлопал. Хватит отсиживаться в сторонке; вот же земский жругрит, который сам просит у тебя совета, отказывается без тебя решать, кому быть царём; сколько ты ещё будешь от него отмахиваться?

    Причина неприязни Русомира к земскому жругриту очевидна: он требует от Русомира пособить в деле, к которому тот не готов. Хотя жизнь последнее время нещадно лупила Русомира, заставляя думать даже о том, к чему не привык, но лишь захват поляками Москвы подвиг его повернуться лицом к земскому жругриту.
    А в земном мире такому повороту очень содействовал патриарх Гермоген — находясь в Москве (фактически в плену), он сумел разослать по стране свои грамоты, в которых призывал гнать из России поляков.
    Теперь Русомир, можно сказать, сосредотачивается — в том смысле, что стягивает поближе свои многочисленные ипостаси, подводит их разноречивые устремления к общему знаменателю. Боярские, посадские, стрелецкие, тульские, псковские и разные прочие мнения кое-как стыкуются, образуя единое русское мнение. И суть его в том, что сначала надо освободить столицу от захватчиков, а уж потом решать вопрос о престоле.
    Получается, то войско, что освободит столицу, станет основой Земского собора, который изберёт царя. Это совершенно новый подход к делу, продиктованный сложившейся обстановкой.
    Тут всенародное дело. Вообще-то суть его в том, чтобы избрать более-менее устраивающую всех новую династию и тем самым вырвать корень Смуты. Но так просто не соберёшь. Куда понятнее другое всенародное дело — освободить столицу от врага.

    Ощутивший наконец поддержку со стороны Русомира и всячески ободряемый Яросветом и Навной, земский жругрит выбрался из укрытия и вступил в борьбу за власть.
    Возникло Первое ополчение во главе с князем Дмитрием Трубецким, вождём рязанских дворян Прокопием Ляпуновым и казацким атаманом Иваном Заруцким (все трое раньше были связаны с двумя другими жругритами). Оно осадило поляков в Москве, но попытка её освободить кончилась пожаром, в котором почти весь город сгорел.
    Поскольку успехи Русомира в консолидации своих ипостасей были ещё весьма скромны, рознь сословий сильно вредила единству ополчения. Её проявлением стало убийство Ляпунова казаками — вследствие одного из тех конфликтов, почвой для которых служило глубокое недоверие между казаками и боярско-дворянской элитой.
    Однако раздираемое противоречиями ополчение от Москвы не отходило.

    Тем временем в Нижнем Новгороде начал агитацию другой вестник Яросвета — Кузьма Минин. Начало складываться Второе ополчение. Оно изначально резко отличалось от Первого — то южное, в значительной мере казацкое, а Второе опиралось прежде всего на Низовскую землю (хоть и не было уже в земном мире такого названия), на родину династии Жругров. Руководил им Совет всей земли.
    Тут Заруцкий опять ухватился за полумёртвого самозванческого жругрита и с ним и частью казаков ушёл на юг. А земский жругрит обрубил ухватившиеся за Москву щупальцы польского уицраора. Ополчение освободило Москву. Польский уицраор бесился, пытался собрать все силы Польши для решительного наступления на Россию, Ванда ему всячески мешала, поскольку ей такая авантюра вовсе ни к чему.

    Собрался Земский собор, мало похожий на тот, который избрал на царство Годунова, — гораздо более бурный, зато отражающий действительное соотношение сил в стране. Разные группировки долго спорили, угрожали друг другу, но кое-как нашли компромисс в лице Михаила Романова. Земский жругрит стал пятым Жругром — романовским. Смута стихала, самозванческого жругрита добили в степи, и хаоссу загнали назад в нору, и Святогор приутих, и чужие уицраоры, не видя более для себя зацепок внутри России, оставили её в покое.

    Когда-то Жругр Страшнейший, возведя Годунова на престол, наивно полагал, что тем решил вопрос о новой династии. На деле династию выбирали целых 15 лет, наполовину угробив Россию. Такие вот буйные бывают выборы.