Династия в когтях у Жругра
А ссориться есть из-за чего. Хотя бы из-за нравов внутри династии.
Её положение крайне двусмысленно. Будучи вырванной из княжеского рода, она очутилась в несвойственной ей атмосфере, можно сказать, у Жругра в когтях. Государь вознесён на недосягаемую высоту над всеми, включая родных братьев и вообще ближайших родственников, но над ним самим — свирепый Жругр, не то что прежний. Он сделал отношения внутри великокняжеской династии сильно похожими на отношения внутри династии уицраоров. Правда, любой уицраор мнит себя бессмертным и уж в любом случае не заботится о преемнике, а государь так не может. А забота эта может оказаться слишком уж тяжкой.
Возникла неопределённость с тем, кто законный наследник Ивана III — его сын Василий или внук Дмитрий (отец которого был старшим сыном государя и даже соправителем, но рано умер). И великому князю следовало выбрать одного, а участь второго — вечное заточение (впрочем, окажись им Василий, за ним наверняка последовали бы и младшие братья). Иначе никак. Тут Иван III как никогда ощутил, сколь тяжела шапка Мономаха; она, пожалуй, может раздавить душу в лепёшку. Он вообще был отнюдь не кровожаден, даже чужих людей без необходимости не лишал ни жизни, ни свободы, а тут такой ужасный выбор. В итоге пожертвовал Дмитрием. Правда, великий князь объяснял свои опалы — сначала на Василия, а потом на Дмитрия — тем, что каждый из них вроде как строил интриги с целью устранения соперника. Но Навна понимала: даже если бы оба смиренно ждали решения государя, он и в этом случае должен был кого-то из них «списать в расход» — без всякой вины, просто для предотвращения смуты. Таков приказ Жругра. И самое ужасное для Навны заключалось в том, что этот приказ был совершенно правильным, сохраняющим мир и порядок на Руси, и что подобные приказы, несомненно, уицраор будет отдавать и впредь, ведь династические коллизии, вынуждающие кого-то, мягко говоря, устранить, — дело обычное, такова жизнь. О мало-мальски человеческих отношениях внутри династии можно забыть.
Конечно, вера в загробное воздаяние сильно смягчала этот ужас. Да, погубили царевича Дмитрия без вины — но это же не настоящая гибель, на том свете он получит воздаяние за мучения, перенесённые по эту сторону бытия. Из чего не следует, что его дед непременно понесёт загробное наказание. Ведь если он сгубил внука, исходя из государственных интересов, то он прав даже и перед Богом. Отвечать на том свете ему придётся, лишь если самодурствовал, употребляя власть не на общее благо. А если рассмотреть деятельность Ивана III с такой точки зрения, то надо признать, что едва ли он был по смерти плохо принят в Небесной Руси.
Несколько веков Русью управляли князья, для которых убийство другого русского князя — сколь бы далёким родственником тот ни приходился, сколь бы виноват ни был, сколь бы серьёзны ни были причины от него избавиться — считалось самым чудовищным преступлением, братоубийством. Борис и Глеб с небес за этим смотрят, может ли князь против них пойти? А тут на тебе: родного сына или внука замуруй на всю жизнь в каменный мешок (чем лучше убийства?), причём без вины, и ведь ты не то что имеешь право, а просто обязан так сделать.
Навна сначала пыталась хоть как-то состыковать с соборностью те отношения, которые складывались внутри правящей династии, но в итоге поняла, что тут уж точно сам враг рода человеческого на неё в упор уставился, и остаётся лишь отвести глаза, чтобы не сойти с ума.
— Я не буду никого учить тому, что можно погубить родного сына, внука или брата, да ещё и без вины, — сказала она Яросвету. — И то, что на том свете им воздастся, сути не меняет. А какой пример народу подают? Если всякий будет вот так рассуждать, что давай-ка убью брата, я же его просто в счастливую вечную жизнь отправляю, так что это и не убийство вроде… что тогда начнётся? Нет уж, убийство остаётся убийством, и никакая вечная жизнь этого не отменяет. Я просто не могу такому учить. Самое большее, на что могу согласиться, так это на то, чтобы государь не был связан правилами соборности. Пусть династия будет вне соборного мира. Пусть Жругр сам воспитывает государей, а я не могу! И… и это всё ненадолго, так ведь?
— Надеюсь.
Княжеский вариант русского идеала, олицетворяемый Борисом и Глебом, чах на глазах. Династия равнялась уже не на него, а прямо на уицраора, тем самым уходя из-под влияния Навны. А семья без присмотра Соборной Души — не семья. Деградация династии в течение одного-двух поколений гарантирована. Но пока с этим поделать всё равно нечего, а между тем польза от утверждения единовластия была столь велика, что на его теневые стороны даже Навна старалась смотреть поменьше. Воистину страшнейший этот Жругр — но как представишь, что из-за неладов с ним свалишься назад в пропасть, то поневоле закрываешь глаза на его, мягко говоря, недостатки.