Вычисление попаданца

    — Серёга, я с попаданцем из будущего в инете общаюсь! Правда, он маскируется — но я его вычислил.
    — Рома, фэнтези поменьше читай — реже попаданцы будут чудиться.
    — Я на полном серьёзе! Только попаданец и может так себя вести, как он.
    — А точнее?
    — Разговоры у него слишком странные.
    — Про путешествия на Юпитер или сквозь Землю? Про выход в нуль-пространство?
    — Да нет же, про технические достижения он помалкивает, хоть я и пытался осторожно на это вывести; но он такие темы обходит — ясно, что боится окончательно себя выдать.
    — Ну а по чему ты его вычислил?
    — По политике. Он сильно ею интересуется.
    — Говорит про тотальную глобальную экологическую катастрофу и прочие ужасы своего времени?
    — Нет, про нашу политику, современную. Он в ней вроде разбирается хорошо, но только смотрит на неё под каким-то попаданским углом зрения.
    Рома указал на экран ноутбука. Там в браузере открыта страница с дискуссией про пенсионную реформу.
    — Вот этот попаданец, почитай его — сам всё поймёшь.

    Сергей ухмыльнулся, но стал читать. Понемногу лицо его делалось всё более озадаченным и даже раздражённым. Минут через десять он заметил:
    — Темнила какой-то. Всё никак не пойму, его лично та реформа зацепила или нет.
    — И дальше не поймёшь. Похоже, ему без разницы, зацепила или нет.
    — Как это без разницы? А чего тогда лезет обсуждать?
    — Вот и говорю: попаданец.
    — Достал ты уже со своим попаданцем. Пока я вижу всего лишь то, что это странный тип. Не могу уловить его логику. Ведь как вроде должно быть? Если человек пострадал от пенсионной реформы — значит, должен считать, что она дурацкая и антинародная, должен искать аргументы в обоснование этого. А если не пострадал — значит, должен говорить, что она необходима, и аргументы искать соответствующие. Так делают нормальные люди. А этот приводит аргументы и за, и против, сопоставляет их — но зачем?!
    — Если ему верить, то затем, чтобы всё досконально разобрать и понять, правильна ли реформа с точки зрения интересов всей страны.
    — Да ну… Врёт, темнит что-то.
    — Так и я о том же. И ладно, если бы он только про ту реформу так рассуждал. Но он же всегда такой — я за ним уже довольно давно слежу. О чём речь ни зайдёт — он всегда старается отыскать и взвесить все за и против — а уж потом пытается определить, какова должна быть верная позиция по такому вопросу. Ну разве нормальный человек будет такой ерундой заниматься?
    — Не будет. Нормальный человек сначала занимает какую-то позицию — а уж потом ищет доводы в пользу того, что она правильная. А доводы против неё… зачем они вообще? Ну разве что самые дурацкие можно упомянуть — чтобы над ними поизгаляться.
    — И я о том же.

    Сергей поразмыслил и спросил иронически:
    — Но с чего ты взял, что он непременно попаданец? Ну да, нормальный человек так рассуждать не может, всё верно — и что с того? Разве мало ненормальных? Я сам знаю таких зануд, которым вечно хочется сначала всё как бы беспристрастно рассмотреть и взвесить, а уж потом решать, кто прав. Типа объективных и беспристрастных из себя корчат. И что, каждого такого зануду считать пришельцем из будущего? Смешно же!
    — Повнимательнее присмотрись к нему. Он не только сам так рассуждает, а уверен, что и другие тоже должны так рассуждать. Даже не призывает к этому, а заранее уверен, что так и должно быть — как бы само собой. Он от всех ожидает, что они станут любой вопрос изучать так же въедливо, как он, — хоть ту же пенсионную реформу, хоть, допустим, обстановку в Ливии или ещё что-нибудь. И очень удивляется, когда видит, что люди не желают этим заниматься.
    — Словом, он уверен, что находится в обществе таких же зануд, — и ведёт себя соответственно?
    — Ну да. Из чего делаю вывод, что он на самом деле в таком обществе и живёт.
    — То есть?
    — В будущем живёт — где все такие зануды.
    — Тебя, Рома, совсем от фантастики скособочило. Да, не спорю, странный он персонаж — но это ничего не доказывает. Мало ли какие могут быть объяснения его странностям.
    — А конкретно? Давай сюда эти объяснения, жду с нетерпением.
    — Ну, скажем, это иностранец, агент влияния какой-нибудь, платный или самодеятельный…
    — Что за агент такой, который просто не понимает людей, на которых взялся влиять? Он даже втереться в доверие не умеет, прикинуться своим! Толку-то от такого агента.
    — Так, может, неопытный агент, не вник ещё в наши реалии, ведёт себя так, как привык у себя…
    — У себя — это где? Хочешь сказать, где-то в других странах принято обсуждать политику так глубокомысленно?
    Сергей помолчал немного и согласился:
    — Ну ладно, не иностранец. Тогда, может, инопланетянин.
    — Но нашу жизнь хорошо знает, в бытовых вопросах не путается, да и в той же политике вообще-то хорошо смыслит — просто подход к ней такой странный, но сами факты, даты и прочее — это он знает получше нас с тобой.
    — Значит, вжился, всё изучил, прежде чем вступать в контакт.
    — Ага, всё изучил, а как вести дискуссии таким образом, чтобы выглядеть нормальным человеком, не уразумел — хотя без этого будешь белой вороной и уже поэтому ничего не добьёшься. Так не бывает. Никакой он не инопланетянин, и вживаться в человеческую жизнь ему не требовалось; он её знает просто потому, что сам человек. Но это человек из занудного будущего, где не умеют сразу принимать решения, а вместо этого пытаются сначала во всём глубоко разобраться. Он среди таких зануд вырос, а потому сам насквозь прозанудился — и оттого всех вокруг тоже за зануд держит. Ну не понимает, что нормальные люди не такие.

    Сергей какое-то время чесал переносицу, но разумных возражений не нашёл, и наконец сказал:
    — Ладно, пусть он из будущего. А как он к нам попал?
    — Откуда я знаю? Может, даже и не попадал, а сидит себе в своём будущем, тоже в инете со всеми болтает, с такими же занудами, а иногда сквозь дыру во времени попадает к нам — и здесь по привычке тоже занудствует.
    — В таком случае когда же он успел так хорошо вникнуть в нашу эпоху?
    — Может, историк… Но скорее, он всё-таки сам сейчас здесь, у нас. Тогда, кстати, неплохо бы выяснить, где у него спрятана машина времени… это же круто, рядом с ней мерс — садовая тележка!
    — Ты, что, угнать её собрался?
    — Что значит угнать? Она разве в ГИБДД зарегистрирована, да и вообще какие-то документы на неё есть? Имею в виду — здешние документы, действительные в наше время. Она же официально ничья, получается.
    — Ну тебя понесло… Подожди, Рома, вот ещё версия возникла. Никакой он не попаданец, не инопланетянин и даже не иностранец. Просто идеалист — причём упёртый. Он выдумал такое будущее, в котором любой важный вопрос сначала всесторонне объективно рассматривается и лишь потом решается. И этот идеалист настолько в свою выдумку погрузился, что буквально в ней живёт — и впрямь верит, что уже сейчас всё должно быть так. Вот и ожидает от собеседников, что они будут тоже всё так объективно и всесторонне обсуждать — и пока не обсудят, решения не примут.
    — Ну, это уж совсем фантастика! Не может быть такого идеалиста. Даже инопланетянин и то правдоподобнее его, а уж попаданец — и подавно.
    — Да я этот вариант с идеалистом, пожалуй, просто для полноты картины привёл; надо же все варианты перечислить, даже самые дикие. А так да, согласен, скорее всего он попаданец. Ты меня заинтриговал, честно скажу. А ты не пробовал какое-то личное знакомство с ним завязать?
    — Сложно это…
    — Ну да… Однако очень неплохо бы. Где же он прячет свою машину?